Месть Владигора

— Нет, не мужеством, поверь мне. — Владигор вздохнул. — Причиной их внезапного ухода была воля чародея Краса, который козни нам чинит, но я покамест в замыслы его никак проникнуть не сумел. Знал я, что на следующий день борейцы без труда взойдут на стены наши и ни моя сноровка в битве на мечах, ни твоя, Кудрич, ни мужество всей нашей рати не сумеют остановить врагов. Погиб бы и Ладор, погибло б и все Синегорье. Поэтому-то и решил я увести народ…

Уверенная речь князя кого-то из синегорцев, что стояли перед ним, убедила, кого-то нет. Помолчали, посопели себе под нос, не зная, что спросить, но снова слово взял Кудрич:

— Ну, ты — князь, тебе решать, как воевать с врагами. Но мы-то тоже люди не подневольные и знать хотим, куда ты нас ведешь? Что за нет взгоды ждут нас впереди? Молви, княже, свое слово, если не хочешь, чтобы возроптал народ и не положил предел власти твоей.

Владигор весело подмигнул дружиннику:

— Ой, Кудрич, уж не ты ли собрался взять на себя бремя власти княжеской? Смотрю, много гордости в твоих словах… Поддержку чуешь синегорских граждан?

Кудрич не смутился. Глядя прямо в глаза Владигору, так ответил:

— А ежели народ решит, кому заместо тебя быть князем, не противься! Людям нужен вождь, отец, защитник, который не станет бегать от врагов, пришедших на их родную землю. Говори, куда ведешь ты нас!

Владигор из серебряного большого кубка сделал большой глоток, рот вытер тылом руки своей широкой и заговорил:

— Ну так слушайте внимательно да на ус мотайте, что я скажу, чтобы слово в слово другим все передали. Так вот, поелику пришлось оставить нам Ладор, идем туда мы, где отыщем для себя пригодный для проживания город, а подле него — земли, удобные для всяких полевых работ. И лучше Пустеня, столицы игов, Грунлафовой столицы, не найдется города для нас. Спросите, наверное, почему туда решил идти я? Отвечу. Во-первых, Грунлаф, мой бывший тесть, меня обидел, обвинив в гибели Кудруны, возлюбленной моей жены. Обвинение такое послужило для Грунлафа причиной похода на Ладор, но я поединком честным доказал ему, что не повинен в смерти его дочери. Это его не остановило. Другие помыслы гнали Грунлафа на Ладор — ему и прочим теперь хотелось просто его разграбить. Что, понимаю, борейцам сделать уж удалось.

— Горе нам!

— Вот уж дождались несчастья!

Едва не заплакали синегорцы, терли уже глаза руками, но строго Владигор на них прикрикнул:

— А ну-ка сопли свои скорей утрите! Не стыдно ль? Я не был бы сыном Светозора, если б вас отдал на поругание врагам бесчестным и жестоким. Знайте: вскоре мы захватим Пустень со всеми землями, что игам принадлежат. Я часть большую своей казны во дворце оставил, но у Грунлафа золота и серебра не меньше, чем у меня. Все себе возьмем, и Синегорьем назовем земли, что прежде считались владением Грунлафа. В Пустене стены я уже другими сделаю, в камень их одену, а потом можно будет и на Ладор пойти, поддержкой заручившись братских княжеств. Вот и поможет нам случай, который вы считаете несчастным. Я же вижу в нем удачу будущую нашу. Кстати, научили нас борейцы, как нужно быстро крепость воевать, так что с Пустенем, где и мужчин-то не осталось — все в Ладоре, — хлопот у нас не будет! Ну, как находите замысел мой? Поначалу и Любава, сестра, и Велигор, брат мой, осуждали меня, говорили, что и Ладора нам больше не видать, и Пустеня не получим. Но после убедил я их, и едут они в Борею со спокойным сердцем.

Кудрич недоверчиво головою покачал:

— Князь, а если так случится, что Грунлаф с союзниками своими прознает, что ты под Пустень двинулся, завоевать его желая? Разве не бросится вдогонку он с гарудами, плусками да коробчаками? Ведь они тогда нам под Пустенем умоют рожи.

— Не умоют. И об этом подумал я. Скоро снега растают, дороги грязью непролазной покрыты будут, лед пойдет по рекам, через которые мы сейчас переходим, даже не замечая их. И за месяц войско борейцев не доберется до Пустеня, мы же его захватим быстро и без хлопот, верьте мне, синегорцы. Обещаю вам в борейских землях жизнь сытую и беззаботную. Захват Пустеня станет местью Грунлафу за то, что лишил он нас Ладора!

И синегорцы, что пришли вместе с Кудричем, в пояс кланялись Владигору, называли его мудрейшим, благодарили за заботу и обещали служить ему верно, когда время придет идти на приступ Пустеня. Каждый уверился, что Владигор все правильно расчел и теперь есть надежда на то, что и землями обзаведутся, и столицей с богатствами немалыми. Главное же то, что Грунлафу нос утрут, за все обиды отомстят ему.

3. «Супротив хитрости Владигора другую хитрость учиним!»

Быстро двигался к Пустеню синегорский обоз, но еще быстрее мчался к столице княжества игов всадник, следивший за людьми Владигора едва ли не с самого их ухода из Ладора. Видел он, что вначале синегорцы, следуя какому-то тайному плану, пошли на юго-запад, а после, углубившись в леса, что раскинулись по обе стороны реки Звонки, взяли резко на север.