Месть в ажурных чулках

— Я бы за это время уже успела смотаться в ближайшую парикмахерскую, сделать стрижку с укладкой и вернуться, — ворчала Леся.

Кира с опаской взглянула на подругу. Определенно, обычное рвение по уходу за собой, любимой, сейчас приобретало у Леси маниакальность.

— Тебе что, этот Артур настолько по сердцу пришелся? — высказала предположение Кира. — Хочешь ему понравиться?

— Скажешь тоже! — фыркнула Леся, придирчиво при этом разглядывая свои ногти.

— Так! — воскликнула Кира. — Почему же ты до сих пор молчала? Мы же подруги!

— А разве ты говоришь мне, что тебе нравится Сафаил? — парировала Леся, пытаясь одновременно рассмотреть в зеркальце над головой водительского сиденья несуществующий прыщик и поправить прядку волос так, чтобы на лбу появился соблазнительный завиток, который там отродясь не существовал.

Волосы у Леси от природы не вились, а она не хотела ждать милостей от природы. И это было еще одним поводом для регулярного посещения ею салонов красоты.

— Действительно, не говорила, — призналась ей Кира. — Но лишь потому, что борюсь со своим чувством изо всех сил. Сама посуди, не нужен мне мужик, который, чуть что не по нему, начинает шмякать своих жен из винтовки.

— Он обещал нанять киллера, — напомнила ей Леся.

— Скажите, какая чувствительность! — отвернулась от нее рассерженная Кира.

В пробке наконец наметилось движение. Кира ловко шмыгнула в образовавшуюся брешь, подрезав огромный джип, который возмущенно загудел на нее так, что у подруг едва не снесло крышу их изящной машинки. Но дело было сделано, Кира попала в ряд машин, которые медленно, но верно двигались, огибая место аварии прямо по тротуару под снисходительным взглядом выставленного тут регулировщика.

Видимо, он тоже понимал, что в данном случае на массовое нарушение правил следует закрыть глаза. Иначе пробка могла просуществовать очень долго. На второй полосе столкнулись две грузовые машины, почти полностью перегородившие собой движение по дороге. Водители машин не пострадали, так как обе машины двигались с небольшой скоростью и параллельно друг другу. Каким образом они при этом умудрились столкнуться, так и осталось для всех загадкой.

Оказавшись наконец возле дома, где жил коварный приятель Петра Горемыки — Виталик, подруги одобрительно огляделись по сторонам. Дом был уже не новый и стоял в ряду таких же типовых зданий 137-й серии. Видимо, все они появились тут в середине восьмидесятых, в последние «застойные» годы, пока в стране не началась повальная разруха, теперь гордо именуемая «новым экономическим курсом».

Тогда, в середине восьмидесятых, селиться тут считалось чуть ли не наказанием. Магазинов, аптек, поликлиник и школ в новостройках практически не было. О спортивно-развлекательных комплексах, бассейнах, детских площадках и ресторанах даже и заикаться не стоило:

Теперь же напротив строений был разбит парк, вырыты пруды, оборудованы зимние аттракционы и залиты катки. Позаботились и о палатках, в которых прогуливающиеся граждане могли выпить кофе или чай с выпечкой.

— Приятное стало местечко, — заметила Кира, оглядываясь по сторонам. — Даже зимой. Давненько мне не приходилось тут бывать.

— А ты тут бывала раньше? — спросила Леся.

— Когда-то у моей бабушки в одном из этих домов жила ее подруга, — ответила Кира. — И она брала меня с собой. Помню, тогда они только получили квартиру в новостройках. И еще хорошо помню, что грязь тут была просто непролазная. Нам с бабушкой приходилось прыгать по каким-то обломкам бетонных плит, чтобы добраться до подъезда. А кто поскальзывался, то купался в грязи по колено. А на этаже у бабушкиной подруги был огромный коридор, почти холл, куда выходили двери всех квартир, — продолжала вспоминать Кира. — И жильцы выставляли у своих дверей разный хлам. Помню, велосипеды, детские коляски, шкафы. Надо же! — вдруг прервала воспоминания детства Кира.

— Что ты? — спросила Леся.

— Мне кажется, мы идем в тот же самый дом, где жила бабушкина подруга! — удивилась Кира. — Да, вот наш номер.

— Ты могла и перепутать, — возразила Леся. — Все эти дома, словно близнецы.

— А одна семья соседей бабушкиной подруги даже складывала возле своей двери кирпичи, — хмыкнула, вновь вернувшись к тем годам, Кира.

— Какие кирпичи? — не поняла Леся.

— Обычные строительные кирпичи, — ответила Кира. — Летом они отвозили эти кирпичи к себе на дачу. Ну, а зимой всей семьей приворовывали их со всех ближайших строек. Поверишь ли, через несколько лет они построили из них небольшой домик на своем дачном участке.

— Да ты что? — поразилась Леся. — Не может быть! Не могли они столько унести со строек.

— Очень даже могли! — ответила Кира. — Ты вспомни, как раньше строили. Вокруг если и был деревянный забор, то чисто символический. В нем всегда зияла дырка, через которую можно добраться до кирпичей и прочих строительных материалов. А иногда строители и вовсе без ограды обходились. И кирпичи никто не считал. А чего их считать, они же общие, государственные!

— Но все же… — продолжала недоумевать Леся. — Наворовать на целый дом!