Месть Триединого

‒ Понимаю, тебе не хочется сидеть с кляпом в сортире, тебе лучше поболтать. Но у меня другие планы, я их уже довел до вашего сведения. Если имеешь что-то против Империи, то это не мне надо рассказывать, а кому-нибудь другому.

Габлер сделал еще один шаг к прихожей, но Шатан вновь остановил его:

‒ Тебе обещали заплатить? Сколько?

Файтер развел руками, чуть не уронив карды:

‒ Тайна сделки, сам понимаешь...

‒ Мы заплатим больше! ‒ выкрикнул Шатан. ‒ Назови сумму! Любую, слышишь?

Крис немного помолчал и сказал:

‒ Не помню где, видел одно изречение: "Есть мера в вещах". По-моему, сказано неплохо. А наши, когда играют в карты, приговаривают: "Не очко меня сгубило, а к одиннадцати ‒ туз!"

Он, уже не останавливаясь, направился к утилизатору. И услышал сзади злобный возглас, сопровождаемый звуком плевка:

‒ Идиот!

Габлер не стал обижаться. На месте Шатана он, наверное, еще и не так бы ругался. Позаковыристей.

...Крис быстро спустился с крыльца отеля "Селигер" и направился к уже поджидающему такси ‒ теперь ему было не до ночных прогулок по городу. Теперь следовало как можно быстрее очутиться подальше не только от Твери, но и от Земли.

Ближайшая пассажирка уходила с орбиты в одиннадцать ‒ это была галера "Луций Корнелий Сулла Фэликс" до системы Квирина, и Крис на нее успевал. Еще в номере, затолкав грэндов в ванную и туалет и привязав к трубам (они не сопротивлялись, сохранив тем самым здоровье), он заказал билет. Квирин так Квирин, ему было все равно. Информировать портье о том, что он не намерен возвращаться в отель, Крис не стал ‒ зачем? Портье это знать ни к чему, да и номер оплачен на неделю вперед. Поинтересовался только, когда будут делать там уборку. "Часиков в десять-одиннадцать", ‒ ответил портье. И это значило, что Шатан с Акимжанов при всем желании не успеют попасть на "Суллу". И останутся с носом.

Такси чуть ли не мгновенно перемахнуло через реку и опустилось у вокзала "Волга". Габлер, оставив плащ на сиденье, быстрым шагом направился в зал и забрал императорскую цацку из камеры хранения ‒ чтоб ей провалиться в тартарары! Оставлять ее здесь было совершенно ни к чему, пусть теперь полежит в другом месте. Вновь забрался в уникар, и тот взял курс на космопорт "Дикое поле".

Стояла глубокая ночь, небо постепенно затягивали тучи, гася звезды, и внизу тоже почти не попадалось никаких огоньков. Планета казалась холодной, унылой и безлюдной...

"Прощай, Тверь", ‒ подумал он.

На Шамбалу ‒ единственную спутницу Квирина галера должна была прибыть тринадцатого, а в обратный рейс уходила пятнадцатого. Таким образом, вновь появиться на Земле он сможет только вечером семнадцатого августа. А Янкер будет здесь шестнадцатого.

"Ничего, поскучает сутки, ‒ сказал себе Габлер. ‒ Так даже лучше, будет держать под контролем своих вороватых сослуживцев, если объявятся в космопорте".

Конечно, самым приемлемым вариантом было бы просто, оставив юнит в "Диком поле", сообщить Улиссу номер камеры хранения. Долететь до Шамбалы и отправиться домой ‒ через Единорог. Но пойти на такое Крис не мог. Выставить номер на эд-пейдже, на всеобщее обозрение... Это не лезло ни в какие ворота. Может, никакого риска тут и не было, но Габлер от такой идеи сразу же отказался. Нет, он откроет камеру хранения своим голосом, в присутствии Янкера, отдаст ему юнит, взамен получит вторую часть обещанного вознаграждения... и там будет видно, откажется ли Эрик от других своих посулов или нет.

Крис вынул из кармана унидеск, зашел на эд-пейдж "Терра" и начал просматривать сообщения. И почти сразу обнаружил нужное:

"Гладиатору. Буду 16-го. Улисс".

Как Габлер и предполагал.

Янкер не стал пользоваться скоростными кораблями спецслужб, предпочитая обычную рейсовую галеру. Значит, по-прежнему не хотел привлекать лишнее внимание. Или не мог...

"Меня это не касается", ‒ подумал Крис и начал набирать новое послание:

"Уллису. Улетаю налегке, вернусь 17-го. Жди в "Диком поле". Гладиатор".

Он представил недоумение Янкера и усмехнулся. Пусть поволнуется, пусть поругается... "Поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой". Золотое правило нравственности. А Янкер о нем в свое время не вспомнил.

Габлер убрал унидеск, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Теперь можно было немного подремать.

Но ему не дремалось. В голове неустанно крутились мысли об этом темном деле, и он задавал себе вопрос: стоило ли соглашаться на предложение Янкера? Да нет, не предложение это было, а просьба. Отчаянная просьба попавшего в безвыходное положение человека. Возможно, провал грозил Улиссу не только потерей места в Администрации Императора, но и чем-то похуже...

"Это его проблемы", ‒ сердито отмахнулся от мыслей Габлер и дал команду пайлоту-искину включить тиви.