Месть Стальной Крысы

Я проснулся с одеревеневшими пальцами, затекшей рукой и утомленными глазами. И с большим квадратом картона, Покрытым чертежами сложных электросхем. Подсознание — прекрасное место для сокрытия вещей, которые надлежит прятать от разума. Я не только имел теперь чертежи, но и вдруг осознал, как ими пользоваться. План был восхитительно простым, и я на миг ощутил ревность к тому, кто его выдумал. Его реализация требовала немного времени, много электронных схем и оборудования. Все это придется украсть. Я вздохнул и потянулся, расправляя затекшие мускулы. День был утомительный, и мой сон во время гипнотического транса вовсе не являлся сном. Завтра тоже будет день, а темп преследования завтра спадет. Завтрашний и послезавтрашний дни были очень насыщены работой. Я был стальной крысой, вылезшей на землю, где предстояло проделать немало шмыганий. Город вокруг меня продолжал заниматься своими делами. Я уверен, что они неослабно продолжали поиски, хотя никто и близко не приближался к моему уютному гнездышку. Я паял, монтировал электросхему, крал пищу и другое предметы комфорта, прямо скажем, походя. Клизанд, казалось, обладал очень низким уровнем преступности, а потому здесь, похоже, не предпринималось никаких мер против того рода краж со взломом, какими занимался я. Либо преступный класс был уничтожен, либо он заправлял теперь правительством. Такое вполне могло случиться. Период моего одиночества скоро должен был. кончиться, и я буду заниматься шпионажем, ради чего, собственно, и был сюда послан. Покинуть город оказались намного проще, чем мне казалось. Слоняясь с должной осторожностью в районе контрольно-пропускного пункта, я обнаружил, что во главе этой операции стояли военные, и она, похоже, шла на простодушный военный лад. Изучение разрешения на выезд и документов, отшлепывание печатей, быстрый осмотр — и проваливай. Я надеялся, что и ко мне они отнесутся без предвзятости. Чтобы гарантировать исход операции, я похитил в сумерках военный грузовик. Чтобы остановить машину, я выставил на его пути робота. Грузовик, завибрировав, остановился, а водитель высуну голосу и лихо выругался. Большинства слов, которые он использовал, не было в моих уроках по языку, и я занес их в картотеку для употребления в будущем. Благословением божьим было то, что он ехал один.

— От такого слышу, — ответил я ему. — Некрасиво так разговаривать со штатским. Тем более в чрезвычайной ситуации.

— Какая чрезвычайная ситуация? — спросил он подозрительно.

— Такая чрезвычайная ситуация! — с воодушевлением ответил я.

Игла воткнулась ему в шею, и он отключился. Я отодвинул его в сторону, надел его форменную фуражку, приказал роботу топать за грузовиком и вернулся на склад за своими ящиками. Они надежно спрятались в кузове грузовика. за ящиками с обезвоженной пищей, формулярами в трех экземплярах, сапожным кремом и другими весьма важными военными грузами. Переодевшись в красный мундир солдата — его я оставил тихо дремать в моем зеленом, — я сказал «до свидания» роботу, моему единственному другу на этой малоприятной планете. Он ничего мне не ответил, но я не обиделся. После этого я уехал. Мои документы, удостоверение, командировочная были приняты с военной молчаливостью, изучены, одобрены, и я был свободен. Я весело понесся в ночь и во вторую фазу моего плана. Физически это требовало много беготни, похищения различных машин, чтобы запутать мой след, и долгого путешествия через центральную пустыню к определенному ориентиру. Ориентиром этим была огромная каменная глыба, стоящая в гордом одиночестве в мире песка. Формой она весьма походила на горшок и называлась по-клизандски лонак, что означает горшок и дает вам представление об уровне их воображения. Маскировочная сеть прикрыла похищенную машину, а я с предельным трудолюбием работал целых семь дней, прежде чем был удовлетворен результатом. Мною было построено моими собственными двумя руками и с помощью лишь робота-экскаватора полностью самообеспеченное подземное убежище, расположенное не далее сотни метров от упомянутой ранее скалы. Это было последним этапом подготовки к третьей фазе. В ту же ночь я положил начало этой фазе. Мой маленький домашней выделки передатчик был настроен и готов к работе, антенна была направлена точно в зенит. Ровно в полночь я включил его, и в космос рванулся узкий, точно направленный радиолуч. Я продержал сигнал включенным ровно тридцать секунд, а затем вырубил. Так-то! Метать кости и делать следующий ход полагалось им. Им — это значит подразделению Спецкорпуса, на которое была возложена организация этой фазы. И, будем надеяться, организовавшему ее. Я не буду знать ничего наверняка до следующего вечера.