Месть Седьмой

Меня по-прежнему одолевают мрачные мысли. Даже если нам удастся сформировать сопротивление больше и сильнее той разношерстной компании, которая собралась в Эшвуд Истэйтс, все равно нет гарантии, что мы сможем прогнать могадорцев. В течение всей своей жизни на Земле наша война с могадорцами проходила в тени. Сейчас же, мы собираемся вовлечь миллионы невинных людей. Похоже, мы боремся лишь для того, чтобы дать человечеству и нам, оставшимся лориенцам, возможность драться в длинной и кровавой войне. Неужели именно это нам уготовили Старейшины? Или к этому времени нам полагалось уже уничтожить могов так, чтобы человечество ни о чем не узнало? Или же, когда они посылали нас на Землю, их план был такой же отчаянный, как и наш сейчас?

Неудивительно, что у меня бессонница.

За окном, на крыльце противоположного дома, пара агентов ФБР курят одну сигарету на двоих. Кажется, не я один страдаю от бессонницы из-за грядущего вторжения. Мы позволили людям Уокер расположиться в пустующих домах Эшвуда. Они охраняют периметр и ворота, которые ранее разнесли мы с Адамом, делая это место, можно сказать, базой новоиспеченного человеческо-лориенского сопротивления.

Я до сих пор не вполне доверяю агенту Уокер и ее людям, но надвигающаяся война вынуждает меня заключать немало странных союзов. Пока что, они оправдывали ожидания. Если мое доверие к старым врагам обернется неудачей, что ж, мы так и так обречены. Отчаянные времена требуют отчаянных решений и все такое.

Я поворачиваюсь на скрип половой доски и вижу Малкольма, стоящего в дверном проеме, ведущем из могадорских туннелей. Его глаза опухли от усталости, и он пытается подавить зевок.

— Доброе утро, — говорю я, закрывая папку с документами Уокер.

— Уже? — отвечает Малкольм, с неверием мотая головой. — Я потерял счет времени. По началу, мне помогали Сэм с Адамом. Мне казалось, совсем недавно я заставил их сделать перерыв.

— Это было несколько часов назад, — отвечаю я. — Вы что, всю ночь изучали могадорские записи?

Малкольм молча кивает, и я понимаю, что это не просто сильная усталость, у него вид шокированного человека, который только что стал свидетелем чего-то из ряда вон.

— Вы что-то обнаружили? — спрашиваю я.

— Себя, — отвечает он не сразу. — Я нашел себя.

— В смысле?

— Наверное, тебе стоит собрать остальных, — лишь произносит он и исчезает в тоннелях.

Марина спит в одной из верхних спален, поэтому я бужу ее первой. Направляясь вниз, она останавливается около главной спальни, раньше это была комната Генерала и матери Адама, но сейчас это временное место упокоения Восьмого. Марина нежно прикасается к дверному проему и идет дальше. Я заметил, когда будил ее, что она одела кулон Восьмого. Жаль у меня нет времени, чтобы разделить с ней горе.

Адам спит наверху, в своей бывшей спальне, его меч прислонен к боку кровати на расстоянии вытянутой руки. Всего мгновение я мешкаю, прежде чем его разбудить. Теперь он один из нас. Вчера он доказал это, когда спас меня от Генерала. Что бы Малкольм ни обнаружил в тех могадорских записях, знания Адама могут быть неоценимы.

Сэм и остальные Гвардейцы все еще спят где-то в Эшвуд Истэйтс, поэтому я посылаю на их поиски несколько химер. Через несколько минут появляется Девятый, его нечесаные длинные волосы торчат во все стороны, выглядит он так же устало, как я себя ощущаю.

— Я спал на крыше, — объясняет он, когда я одариваю его озадаченным взглядом.

— Э-э, зачем?

— Кто-то же должен был присматривать за этими правительственными лохами, с которыми ты закорешился.

Я мотаю головой и следую за ним вниз в туннели. Малкольм и все те, кого я сумел найти, уже собрались в могадорских архивах, стоит неловкая тишина, Марина сидит в сторонке и как можно дальше от Адама.

— А Сэм и Шестая? — спрашивает Малкольм, когда я вхожу.

— Их ищут химеры, — пожимаю я плечами.

— Я видел, как они заходили в один из пустующих домов, — говорит Девятый с хитрой ухмылкой. Я вопросительно смотрю на него, и он двигает бровями в ответ. — Конец света, Джонни, и все такое, знаешь ли.

Я не совсем понимаю, что Девятый хочет этим сказать, пока в дверь, суетясь, не входят Шестая и Сэм. Шестая вся такая деловая, волосы зачесаны назад, похоже, она успела принять душ и хорошенько отдохнуть после болотных испытаний. Сэм же, напротив, весь раскрасневшийся, волосы торчат в разные стороны, а рубашка криво застегнута. Он ловит мой изучающий взгляд и краснеет еще больше, робко улыбаясь. Я недоверчиво мотаю головой и пытаюсь подавить улыбку, несмотря на мрачное настроение. Девятый присвистывает, и даже по лицу Марины пробегает легкая улыбка. От всего этого Сэм только сильнее краснеет, а Шестая, наоборот, начинает прожигать нас еще более вызывающим взглядом.

Малкольм, конечно же, ничего не замечает. Он весь ушел в компьютер, подготавливая к воспроизведению одно из могадорских видео.

— Отлично. Все в сборе, — говорит Малкольм, отрывая взгляд от клавиатуры. Он немного нервно осматривает комнату. — Я чувствую себя неудачником, показывая вам это.

Любовный румянец Сэма переходит в обеспокоенный вид.

— Ты о чем, пап?