Месть Седьмой

Марина встает на нос лодки, устремив взгляд вперед; из-за высокой влажности ее лицо и волосы стали сырыми. Я смотрю ей в спину, гадая, не пропало ли у нее то шестое чувство к телу Восьмого и может ли оно быть ничем иным как проявлением нового Наследия? В подобной ситуации Чепан бы нам очень пригодился; у Марины прорва времени, чтобы учиться контролировать свое замораживающее Наследие. Мы с Девятым не поднимали этот вопрос — Девятый, скорее всего, из-за страха, что Марина откусит ему башку, а я просто полагаюсь на то, что она научится контролировать эту способность, как только сумеет совладать со своим гневом. Так что нашим возвращением на болото мы обязаны нестабильному потенциальному Наследию, старой доброй интуиции, тоске или неподдельному контакту с миром духов. А может, и комбинации всех четырех.

По правде, это не важно. Мы уже действуем.

Всего несколько дней назад Пятый вел нас практически через те же воды. Тогда мы были гораздо счастливее. Помню, как липли друг к другу Марина с Восьмым, между ними явно была искра, и как Девятый гикал и вел себя как дурачок всякий раз, когда замечал аллигатора. Я провожу рукой по волосам (сырым от влажности и спутанным после наших скитаний) и напоминаю себе, что сейчас не время предаваться воспоминаниям. Мы движемся навстречу опасности, но на этот раз хотя бы об этом знаем.

— Долго еще? — спрашиваю я Дэйла.

Он пожимает плечами. Дейл заметно освоился среди нас после того, как Марина вчера подморозила ему половину лица. Вероятно, благодаря тому, что плещется в его фляжке.

— Часок будет, — говорит он.

— Лучше не дури нас, — предупреждаю я. — Если ты все наврал, мы оставим тебя здесь.

Угроза заставляет его сесть прямее.

— Клянусь, мэм, все правда. Я видел тут каких-то стремных пришельцев. Зуб даю.

Бросаю на него сердитый взгляд. Девятый, закончив вычерпывать воду за борт, выхватывает флягу из рук Дэйла.

— Чего у тебя там? — интересуется он, принюхиваясь к содержимому фляги. — Пахнет растворителем.

— Ваще-та, там не только он, — защищается Дэйл. — Хлебни.

Девятый закатывает глаза и возвращает ему флягу, затем поворачивается ко мне.

— Послушай, — понизив голос, говорит он, больше беспокоясь, чтобы его не услышала Марина, чем Дэйл, который сидит прямо рядом с нами. — Мы что, всерьез полагаемся на этого додика?

— Не только, — отвечаю я, кидая взгляд на Марину. — Она что-то чувствует.

— С каких пор она…? — Девятый умолкает, чтобы хоть в этот раз обдумать свои слова. — Для меня это все равно слегка отдает психушкой, Шестая. Вот и все.

Прежде чем я успеваю ответить, Марина машет рукой, привлекая наше внимание.

— Глуши мотор! — шипит она.

Дэйл мигом щелкает выключателем двигателя, по-прежнему не желая злить Марину. Наша лодка тихо скользит дальше.

— В чем дело? — спрашиваю я.

— Впереди кто-то есть.

И тогда я тоже это слышу. Звук мотора (который чихает гораздо реже, чем у Дэйла) становится все громче по мере приближения. Из-за того, что протока представляет собой сплошные зигзаги меж деревьев, другая лодка нам все еще не видна.

— Разве другие болотники заплывают так далеко? — спрашивает Девятый, уставившись на Дэйла.

— Редко, — отвечает Дэйл. Он оглядывается на нас, как будто его только что осенило. — Эй, погодите-ка. Нам грозит опасность? Потому что я на это не подписывался.

— Тебя вообще не спрашивали, — напоминает ему Девятый.

— Тише! — резко говорит Марина. — Вон они.

Я бы могла сделать нас невидимыми. У меня возникает мысль схватить Марину с Девятым и использовать свое Наследие, чтобы выглядело так, будто Дэйл здесь один. Но ничего не делаю. Марина и Девятый тоже явно не в настроении сдерживаться.

Если там могадорцы — мы желаем сразиться.

Я наблюдаю, как в просветах меж переплетенных зарослей деревьев мелькает темное пятно, скользящее к нам по воде. Это такая же понтонная лодка, как у нас, только зализанная и с гораздо меньшим количеством протечек. Когда мы появляемся в их поле зрения, они тоже глушат двигатель. Лодка скользит где-то еще метров тридцать, гоня на нас легкие волны и заставляя наше корыто покачиваться.

В лодке сидят три могадорца. Из-за жары они сняли свои идиотские черные плащи и разделись до маек; их руки светятся от бледноты, а на поясах прекрасно видны бластеры и кинжалы. Интересно, что они тут забыли, так в открытую и нагло, а затем понимаю: вероятно ищут нас. Все-таки последний раз нас видели именно на болотах. Должно быть, этим скаутам — неудачникам выпало задание прочесывать трясину.

Все притихли. Мы не сводим глаз с могов, и мне становится любопытно, узнали ли они нас в нашем нынешнем видочке. Моги таращатся в ответ, не собираясь заводить лодку и убираться с нашего пути.

— Ваши друганы? — заплетающимся языком спрашивает Дэйл.

Его голос нарушает ступор. Двое могов синхронно тянутся к бластерам, а третий вихрем разворачивается, чтобы запустить двигатель. Я изо всех сил ударяю телекинезом в нос их лодки, заставляя ее встать на дыбы. Мог, собиравшийся завести двигатель, вываливается за борт, а двое других, шатаясь, пятятся.