Месть Седьмой (ЛП)

— Не за что. Решила, раз уж идея с отвлекающим маневром моя, то это вроде как мой долг не дать тебя почикать.

— Рад, что ты увидела это под таким углом, — отвечает Адам и снова оглядывает руины вокруг Святилища. — Лучше бы ее поймать. Она опасна.

— Да забудь ты об этой Фири как-ее-там, — отвечаю я, отворачиваясь от джунглей и взирая на ожидающий нас храм.

— У нас есть дела поважней, чем гоняться за одной единственной могадоркой, — подходя к нам, подключается Марина. — Какой бы отвратной она ни была.

Я согласно киваю:

— Глядишь, ее там кто-нибудь да сожрет, одинокую. Пусть Пыль останется приглядеть за кораблями, на случай, если она попробует вернуться.

Адам продолжает вглядываться в джунгли, но спустя секунду, кивает и он:

— Ладно. Я присмотрю тут, пока вы будете внутри.

Я бросаю вопросительный взгляд на Марину, убеждаясь, что у нее нет возражений против того, что я собираюсь сказать. Она пожимает плечами в ответ и отходит к кораблю, чтобы начать разгрузку. А я задираю голову к Адаму:

— Ты что, даже не хочешь попробовать пойти с нами?

Он таращится на меня:

— Шутишь, что ли? Ты разве не видела, что прикосновение к полю сделало с Фири Дун-Ра?

— Я тебя исцелю, если что, — бросает Марина через плечо.

— Не понимаю. — Уперев руки в бока, Адам оборачивается взглянуть на храм. Он явно нервничает. — Зачем я вообще вам там сдался? Это же лориенское место.

— Как сказала эта сучка Фири, ты теперь один из Гвардейцев, — поясняю я. — Не лориенец, но с Наследиями.

— Наследие у меня только одно, — уточняет он. — И то, изначально даже не мое. Я вообще... не уверен, имею ли я на него право.

— Да неважно. Если я правильно поняла Малькольма — правда тут еще очень большое «если» — в этом храме находится живая часть Лориена. То, из чего наши Наследия происходят. А значит, ты соединен с ней так же, как и мы.

— Всему есть своя причина, — добавляет Марина, взбираясь по корпусу корабля. Она оглядывается на нас и задумчиво хмурится, заостряя нежные черты лица. — Вот возьми хоть пророчества Восьмого.

Адам не выглядит убежденным. Он тяжело сглатывает.

— К тому же, неизвестно, что там внутри, и что нас ждет. Вдруг ты нам понадобишься? Так что давай, присоединяйся!

Я гадаю, что он ответит на наше приглашение. На лице Адама мелькает такая же улыбка, как в тот раз, когда он задумался в кабине корабля.

— Я с вами, — произносит он. — При условии, что эта невидимая стенка не выжгет мне лицо.

Мы идем к кораблю помогать Марине. Она телекинезом вытягивает оттуда Ларец со всеми нашими Наследствами и переправляет ко мне. А затем, так же осторожно левитирует из кабины тело Восьмого и держит прямо перед собой, как если бы несла на руках. К моему удивлению, она расстегнула верхнюю часть мешка. Восьмой выглядит совсем как живой — могадорские электроды сохраняют его тело от тления.

— Марина, зачем?

— Я хочу показать ему Святилище, — отвечает она и ласково отводит со лба Восьмого несколько кудрявых прядей. — Ты уже почти дома, — шепчет она ему.

Потом Марина, продолжая удерживать телекинезом его тело возле себя, спускается с корабля, и, даже не взглянув на нас, с выражением глубокой целеустремленности, направляется прямиком к храму. Я понимаю, что все эти дни она ждала этого момента. Ждала, когда сможет похоронить Восьмого как положено. Мы с Адамом безмолвно присоединяемся к ее скорбному шествию.

Когда мы достигаем края расчищенной могами земли и перед нами возвышается заброшенный, заросший храм, я чувствую странное щекотание на груди. Опускаю взгляд и обнаруживаю, что кулон Джона ярко светится и пытается прорваться сквозь ткань майки. Я отгибаю ворот, и кулон, натянув цепочку, взмывает передо мной. Его будто магнитом притягивает к Святилищу. С двумя кулонами Марины происходит то же самое.

Адам глядит на меня и выгибает бровь от вида моего летающего украшения, но я лишь пожимаю плечами в ответ. Для меня это тоже в новинку.

Марина первой проникает за барьер. Когда она проходит сквозь него, снова появляется кобальтово-электрическое силовое поле, и трещат статические разряды. Наэлектризованные пряди волос встают дыбом вокруг ее головы, но только и всего.

Я лишь в нескольких шагах позади. На долю секунды силовое поле вызывает у меня ощущение, будто по коже пробегают пузырьки, а потом я уже на другой стороне — передо мной поднимаются растрескавшиеся, обросшие плющом ступени Святилища.

Оборачиваюсь проверить, как дела у Адама — он остановился прямо перед силовым барьером. Могадорец с опаской протягивает указательный палец и касается силового поля. Раздается громкий треск, и Адам отпрыгивает назад, но, в отличие от остальных могов, никаких ожогов у него нет.

— Ты точно уверена, что это хорошая затея?

— Не трусь, — отвечаю я.

Адам вздыхает, берет себя в руки, и снова тянется к барьеру, на этот раз уже всей ладонью. Поле трещит и плюется искрами, соприкасаясь с его бледной кожей, намного сильнее, чем вокруг нас с Мариной, но все же пропускает внутрь без кремирования. Я одобрительно усмехаюсь, а он с облегчением смотрит в ответ, отирая со лба испарину.

— Что теперь? — интересуется он.