Месть. (Сборник)

— Устав компании был сдан на хранение в «Ченсет-банк». Копии его по соответствующим каналам были переданы в отделение этого банка в Нью-Вэксфорде. В уставе оговорено, что всякий, кто владеет двадцатью пятью и более процентами акций автоматически становится одним из директоров с количеством голосов, пропорциональным его активам. Всего было выпущено 4820 акций. Тысяча двести пятьдесят из них, то есть чуть больше двадцати пяти процентов, зарегистрированы на имя Оттиля Пеншоу. Остальные разошлись по рукам незарегистрированных мелких держателей.

— Довольно странно.

— Странно, но существенно. Пеншоу является единственным директором. Он один вершит всеми делами компании «Котзиш».

— Он, скорее всего, скупил обесцененные акции, — предположил Герсен. — Полтонны стодвадцатников он никак не мог вложить в качестве своего пая, эквивалентного тысяче с четвертью акций.

— Не торопитесь с выводами. Пеншоу не так прост, как кажется. Зачем ему было с немалым трудом зарабатываемые деньги тратить на покупку обесцененных акций?

— И в самом деле — зачем? Я сгораю от любопытства.

— У «Котзиш», по всей вероятности, имеется филиал на Метлене В ее проспекте значится как адрес в Сержеузе, так и в Твонише. «Котзиш», таким образом, является межпланетной корпорацией и представляет ежегодные отчеты о своей деятельности. В отчете за прошлый год среди ее активов числятся: преимущественные права на разработку месторождений, сданные в аренду участки и лицензии на геологоразведку и освоение рудных ископаемых не только на планетах Дарсай и Метлен, но и на спутнике Шанитра и даже на далеком астероиде Гранате. «Котзиш» принадлежит также пятьдесят один процент посреднической фирмы «Гектор-Транзит» в Твонише. Кто владеет остальными сорока девятью процентами? Оттиль Пеншоу. Он, скорее всего, в качестве управляющего выпустил 1250 акций «Котзиш» и расплатился за них пятьюдесятью одним процентом акций «Гектора».

— А что говорится об этом в отчетах «Гектора»?

— Ничего. «Гектор» никогда не представлял подобных отчетов.

— Все это, как мне кажется, еще больше запутывает дело.

— Нисколько, — возразил Аддельс. — Все это — обычные бюрократические уловки, позволяющие недобросовестным дельцам проворачивать крупные махинации, не неся за это никакой ответственности.

— Акции «Котзиш» числятся среди активов, продаваемых на фондовой бирже?

— В общем перечне фирм и компаний приведена номинальная стоимость акции «Котзиш» — один цент за акцию и стоит звездочка, обозначающая полное отсутствие как спроса, так и предложения. По сути, выпущенные этой компанией акции являются омертвленным капиталом.

— Дайте для пробы объявление о покупке, — сказал Герсен. — Если появится хоть одна акция «Котзиш» — покупайте.

Аддельс грустно покачал головой.

— Деньги, выброшенные на ветер.

— Оттиль Пеншоу мыслит иначе. Он, по всей вероятности, остановился в «Кафедральной».

— Что? Поразительно! Остается только догадываться, с какой целью он сюда прибыл!

— Меня это смущает не меньше, чем вас. Одно утешение — завтра состоится слушанье. Арбитр Дальт — человек прямой, он решительно пресечет какую-либо попытку уклониться от разбирательства и затянуть дело.

— Будем уповать на то, что избежим позора и тюремного заключения. Мы идем по проволоке, натянутой над пропастью! Пеншоу хитер и коварен!

— Если все закончится благополучно, то Пеншоу может чувствовать себя вполне спокойно — лично меня он нисколько не интересует.

— Говоря «если все закончится благополучно», вы имеете в виду появление в Эстремонте Ленса Ларка?

— Именно это.

Аддельс укоризненно покачал головой.

— Уж не взыщите за откровенность, но вы гоняетесь за призраком. Можно называть Ленса Ларка маньяком, зверем, палачом — но никак не глупцом.

— Что ж, поглядим, кто из нас прав. А теперь я должен попросить у вас извинения — для арбитра Дальта наступает время обеда.

* * *

Ровно в час дня арбитр Дальт величественно прошествовал в зал ресторана гостиницы «Кафедральная» — суровый бледный мужчина с лицом аскета и пышными черными кудрями, ниспадающими на плечи. Наряд его несколько десятков лет тому назад удовлетворил бы своей чопорностью самых привередливых блюстителей этикета — головы всех, кто в это время находились в ресторане, как по команде, повернулись в сторону поражающего своей строгостью судьи, степенно направлявшегося через весь ресторанный зал к специально для него отведенному столику.

Удовлетворившись скромной трапезой, состоявшей из овощного салата и холодной дичи, он надолго погрузился в мрачное раздумье над чашкой чая. Вот тут-то и подошел к его столику худощавый, ничем особо не примечательный мужчина, до этого сидевший в противоположном конце зала.

— Ваша Светлость Верховный Арбитр Дальт? Позвольте подсесть к вам на несколько минут.

Арбитр Дальт удостоил просителя свинцовым взглядом из-под опущенных бровей, затем произнес неторопливо и сухо:

— Если вы журналист, то мне нечем поделиться с вами.

Незнакомец вежливо рассмеялся, как бы высоко оценивая тонкую шутку арбитра Дальта.