Месть. (Сборник)

— Присядь. — Маргарет робко села, Тарберт прислонился к дверному косяку. — Чем бы нопал ни был на самом деле, — сказал Бек, — от него нельзя ждать ничего хорошего. Злой дух, безвредный симбионт, паразит сознания — все это только слова, нисколько не передающие суть этих существ. Однако они способны оказывать на нас воздействие. Вот сейчас, Маргарет, они убеждают нас ненавидеть Тарберта. Я даже сам не предполагал, насколько могущественен нопал, пока мы не свернули на Леггорн-Роуд.

Маргарет прикоснулась руками к голове.

— На мне он сейчас есть?

Тарберт кивнул.

— Зрелище не из приятных.

Маргарет плюхнулась в кресле, дрожащими руками обхватила колени. Повернувшись к Беку лицом, превратившемся в белую улыбающуюся маску.

— Ты шутишь, верно? Ты просто хочешь попугать меня?

Бек стал успокаивающе гладить ее руки.

— С радостью бы. Но это, к сожалению, серьезно.

— Но почему же никто другой их не видит? Почему о них ничего не знают ученые?

— Сейчас я все объясню.

— Давайте, — сухо произнес Тарберт. — Мне будет интересно послушать об этом. Мне абсолютно ничего не известно, кроме того, что у каждого есть свое чудовище, восседающее у него на голове.

— Простите меня, Ральф, за нескромность, — улыбаясь, произнес Бек, — но хотелось бы знать — вы были поражены, увидев такое?

Тарберт угрюмо мотнул головой.

— Этого вы никогда не узнаете.

— Ну что ж, история такова...

Глава 10

Наступил вечер. Все трое сидели теперь в мастерской, в кругу света поблизости от денопализатора. На верстаке булькал кофе в электрическом кофейнике.

— Положение просто ужасное, — сказал Бек. — Не только для нас лично, но и для всех и каждого. Мне нужна была помощь, Ральф. Мне ничего не оставалось другого, как вовлечь вас в это.

Тарберт повернул голову в сторону денопализатора. В помещении мастерской воцарилась тишина, нарушаемая только монотонным урчаньем в голове у Бека. Тарберт продолжал ему казаться воплощением зла и всяческих опасностей, однако Бек, мучительно отогнал подобные мысли, убеждал себя в том, что Тарберт его друг и союзник — хотя и не мог встречаться с исполненным злобы взглядом Тарберта.

— У вас все еще есть выбор, — в конце концов встряхнувшись, произнес Бек. — Ведь вы совершенно не обязаны принимать в этом участие — как, в общем-то, и я сам. Но теперь вам известно, что происходит, и если вы даже и захотите ничего не иметь с этим общего, я на вас в обиде не буду.

Тарберт грустно ухмыльнулся.

— Я нисколько не жалуюсь. Раньше или позже, но я все равно буду вовлечен в это. Поэтому ничего не имею против того, что это произошло в самом начале.

— Как и я, — с облегчением произнес Бек. — Сколько времени я провел в психушке?

— Около двух недель.

— Примерно через две недели вас тоже оседлает нопал. Спокойно себе заснете, а проснувшись, сочтете все это ужасным кошмаром. Вот как я сейчас себя чувствую. Забываешь, однако, об этом все без всякого труда, так как нопал помогает как можно быстрее забыть.

Тарберт провел взглядом над плечами Бека и содрогнулся.

— Вот с этой штукой, которая на меня смотрит? — Он отрицательно покачал головой. — Не понимаю, как это вы в состоянии терпеть присутствие этого паразита, понимая, что он тут как тут.

Бек скривился.

— Нопал делает все возможное, чтобы подавить отвращение... Они заглушают те мысли, которые им не угодны — тем самым достигая в определенной степени контроля над своим «хозяином». Они могут поощрять таящуюся в каждом враждебность. Очень опасно быть «таупту» в мире, населенном «читуми».

— Что-то не пойму, что вы надеетесь сделать, — робко произнесла Маргарет.

— Дело не в том, что мы надеемся сделать, а в том, что мы обязаны сделать. Ксексиане объявили нам ультиматум: или вы сами очистите свою планету, или мы за вас это сделаем. Они способны на такое. Жестокости им не занимать.

— Я разделяю их решимость, — задумчиво произнес Тарберт. — По-видимому, они очень сильно исстрадались.

— Но ведь они обрекают — или хотят обречь — и нас на точно такие же страдания! — возмутился Бек. — Я считаю их бессердечными, жестокими, деспотичными...

— Вы встречались с ними при наихудших из всех возможных обстоятельствах, — подчеркнул Тарберт. — У меня же такое впечатление, что они поступают с нами настолько любезно, насколько это вообще возможно с их стороны. Я предлагаю воздержаться от категоричных суждений до тех пор, пока мы не узнаем их лучше.

— Я знаю их достаточно хорошо, — прорычал Бек. — Не забывайте о том, что мне довелось стать свидетелем... — Он запнулся на полуслове. Все указывало на то, что это нопал побуждает его не жалеть черной краски для ксексиан. Сдержанность же Тарберта была, пожалуй, проявлением более рационального подхода... Тем не менее, с другой стороны... Тарберт перебил ход его мыслей.