Месть роботов

Итак, когда огромный Земной Флот устремился ввысь, Фердинанд Стоун находился в своей лаборатории на флагмане, окруженный оборудованием и приборами его собственного изготовления, многие из которых были связаны со специальными мощными генераторами.

Они находились в полете уже около тридцати часов, когда Стоун внезапно ощутил невесомость. Он набрал код Мартина на панели видеофона и взволнованно спросил:

— Что случилось? Почему изменилось тяготение?

— Ничего серьезного, — заверил его адмирал. — Нам будут даны инструкции относительно дальнейшего курса.

— Ничего серьезного, да? — проворчал Стоун. — Не уверен... Я хотел бы поговорить с вами. В этом помещении есть одно место, где мы будем в безопасности. Можете ли вы спуститься сюда прямо сейчас?

— Да, конечно, — согласился адмирал.

— Я не обратил внимания на наш курс, — сказал физик, когда Мартин вошел в лабораторию. — Ознакомьте меня с полетным расписанием.

— Старт точно в полночь двятнадцатого июня, — Мартин говорил, одновременно набрасывая для Стоуна диаграмму. — Вертикальный взлет с ускорением полтора „же”, пока не будет набрана скорость один километр в секунду, затем подъем с постоянной скоростью. Двадцать первого июня в шесть ноль три утра мы берем курс на Регул и двигаемся с ускорением „же” в течение одного часа сорока двух мнут тридцати пяти секунд. Дальнейший курс будет определяться в соответствии с движением других флотов.

— Кто-нибудь следит за нашей траекторией?

— Конечно, этим заняты навигаторы. Мы следуем курсом, предписанным нам Дос-Тевом, командующим Голубым соединением флотов. Любое отклонение может разрушить весь план маневров и победа окажется на стороне Красных, нашего условного противника.

— Это не столь уж важно. Нам необходимо тщательно проверить курс, — невозмутимо сказал Стоун. — Мы просчитаем его приблизительно прямо сейчас и посмотрим, что нас ждет в ближайшее время. — Взяв справочник и ручной калькулятор, физик углубился в работу.

Стоун вычислял довольно долго. Наконец, потерев лоб и нахмурившись, он произнес:

— Мои расчеты, конечно, очень приблизительны, но они показывают, что относительно Солнца тангенциальная составляющая нашей скорости равна нулю. Этот курс нелеп и нет сомнения, что он задан намеренно, причем не Дос-Тевом! Смотрите, в момент выключения двигателей наша радиальная скорость, ориентированная на Солнце, будет чуть больше пятидесяти двух километров в секунду; эта скорость — а только ее мы имеем — будет непрерывно возрастать вследствие солнечного притяжения. Курс прямо на небеса, адмирал! Дос-Тев не мог сделать подобной ошибки, несомненно, тут сказывается влияние роботов. Мы падаем на Солнце — и там погибнем!

Вместо ответа Мартин вызвал командный отсек.

— Что вы думаете о нашем курсе, Хендерсон? — спросил он дежурного навигатора.

— Сэр, этот курс мне не нравится, — ответил офицер. Тангенциальная скорость относительно Солнца только 1,3 сантиметра в секунду, а радиальная — почти пятьдесят три тысячи метров в секунду! Еще несколько дней мы в безопасности, однако надо помнить, что наша тангенциальная скорость практически равна нулю.

— Вы видите, Стоун, в настоящее время опасности нет, -отметил Мартин. — Наверняка дополнительные распоряжения от Дос-Тева поступят задолго до того как положение станет критическим, я в этом уверен.

— А я — нет, — проворчал Стоун. — И поэтому я рекомендую обсудить создавшуюся ситуацию с другими флотами Голубых по специальной связи.

— Ну что ж, это не сложно, — Мартин вызвал по видео-фону офицера-связиста и скоро в космос пошло сообщение:

„Офицеры связи всех флотов Голубых, внимание! Флагманский корабль земного Флота „Вашингтон” вызывает всех флагманов Голубых. Имеются сомнения в истинности заданного курса. Рекомендуем тщательно проверить ваши траектории движения и возвратиться на базы, если вы обнару...”

3. СРАЖЕНИЕ В КОСМОСЕ

На середине слова четкая речь связиста внезапно превратилась в неясное бессмысленное бормотание. Сраженный Мартин уставился на экран видеофона. Офицер связи „Вашингтона” расслабленно откинулся на спинку своего кресла, как будто кости его стали резиновыми. Вытаращив глаза и высунув язык, он суетливо подергивал конечностями, словно в эпилептическом припадке.

Весь персонал службы связи испытывал такое же воздействие и находился в состоянии полной прострации. Ио Фердинанд Стоун не дремал. Он бросился к своим приборам — и блики голубоватого света заиграли на расширяющемся куполе защитного поля.

— Не могу утверждать, что я ждал именно такого развития событий, — холодно сказал физик. — Однако я предполагал, что они начнут действовать, и это не застало меня врасплох. Они транслируют такие помехи в полосе частот мозга, что незащищенный человек не способен связно мыслить. Я прикрыл предохранительным экраном весь корабль, не думаю, что они теперь смогут пробиться через нашу защиту. Прикажите капитану привести корабль в боевой порядок, как только экипаж придет в себя. Затем я хотел бы сделать несколько предложений.