Месть Проклятых

Не выдержал взгляд старого графа. Не блеснули в нём молнии, многим другим стоившие бы головы. Лишь отвернулся повелитель Семигорья да опустил глаза. Нечего, нечего возразить - до сих пор грызёт сердце одно только воспоминание о былом. Однако, вельможа умел проигрывать.

- Что ж, внук мой. Хороший удар, достойный сильного воина. Он пробил мою броню и достиг цели. Спасибо, давно я не получал так славно.

Но и Айлекс не стал добивать поверженного. Налил в хрусталь белого вина, что так славно согревает сердце и веселит душу. Взял в обе ладони - и бережно, с уважением преподнёс старику. Тот поднял взгляд, посмотрел в глаза. И принял дар, отпил.

Значит, мир.

- Немало бед принесёт она, - их сиятельство покивал головой своим мыслям. - И тебе тоже - уж я-то чувствую. Равно как понял и то, что ты не договорил.

И молодой следопыт вздохнул, понурился головой. Всё верно - если бы тролль и орки не решили ещё раз попытать счастья и не вернулись к обнаруженной дорожке по ручью, то мог Айлекс навсегда остаться в лесах, увлечь за собой красивую святую сестру. В тот чистый и прекрасный мир, куда уходит детство каждого из нас. Ведь, к тому всё и шло. Если бы не ранение, уже не вспомнил бы он о своих обязанностях.

- Может, и зря я вернулся. Святые братья перехитрили самих себя - подарив мне такую жемчужину.

Граф Эверард усмехнулся.

- Это верно. И не раз им кровью отхаркнется, что увезли девицу в Тарнак и решили выведать лесные секреты, так? Ведь есть такие тайны, что убивают, внук мой.

Затем старый вельможа неожиданно сменил тему.

- Ладно, оставим это. Хотя и мне ты способен поведать немало нового. Верно, Защитник? - при этом он так усмехнулся внуку, что у того зачесались ладони если не свернуть болтливые головы паре-тройке феечек, то уж пообрывать им крылышки точно. Медленно и с наслаждением.

Но дед величественно отмахнулся от выражения лица внука.

- Не сметь, - а затем выспросил неожиданно, каким холодным оружием тот предпочитает пользоваться.

Пожав плечами, Айлекс заметил, что предпочёл бы эдакий тонкий меч, равно пригодный для колющих и режущих ударов. Лёгкий и в то же время прочный, и самую малость гибкий. Совсем не такой, коими предпочитают махать солдаты или паладины. Нечто среднее между шпагой и широким мечом.

Знавал, знавал их сиятельство один как раз такой, необычный клинок. Откованный специально для сына его и... Анны. И подумал старый граф кстати, что если Весини сохранила тот меч, то для сына нет лучше клинка отца. Тем более, спасшего всё Семигорье. Ну, а если подземные духи чего-нибудь к нему добавят волшебного, то и вовсе хорошо. Негоже беспокоить великих героев прошлого да клянчить. Пусть спят спокойно - они и их оружие то заслужили.

Мирдль осторожно ступила на отполированные до зеркального блеска каменные плиты, уложенные так ровно, что так и не удалось отделаться от ощущения, будто ступаешь на поверхность тёмной воды. Однако от прикосновения босой женской ноги не пошла рябь, не изломались отражения тонких колонн и горящие в полумраке витражи со сценами из священного писания - и женщина вздохнула с облегчением.

Храмы Всех Ветров и Солнца, например, расположены на возвышенных, открытых взглядам и силам стихий местах. Да так оно и надо, наверное - такова специфика их небесных покровителей. Но не таковы часовни и церкви Хранителя. Наоборот, они прячутся в тихих, несуетливых местах, отгородившись от мирской суеты и случайных или досужих взглядов то зданием, то пенистыми струями фонтана. Да вдобавок ещё и зелёными часовыми, трудолюбиво насаженными вокруг монахами в серых рясах. Нет, не выставляться напоказ, не красоваться горделиво - но словно предлагать неистребимо любопытной человеческой натуре загадку. А уж когда он сделает первый шаг, за ним неизбежно последует и второй, ибо аромат тайны, сокрытой под внешним слоем, так и манит дальше...

Тарнакский храм, посвящённый Хранителю, не зря почитается одним из красивейших зданий в пределах старого королевства. Тут имеется на что посмотреть - что снаружи, что изнутри. Его ещё называют сорокаколонный. На самом-то деле, колонн было всего двадцать, и Мирдль ненароком задумалась, каких же усилий стоит монахам постоянно полировать камень плит, чем напитывать поверхность, чтобы отражение оказывалось столь ярким - и оправдывало такое необычное прозвище. Она даже присела на корточки и погладила ладонью тёмное прохладное зеркало.

И ещё одно - где бы ты ни находился, в какой бы точке храма ни стоял, но если сосчитать взглядом колонны (без учёта отражений), то их каждый раз оказывалось девятнадцать. Какая-нибудь одна колонна всегда оказывалась закрыта другими, порождая прямо-таки мистическое ощущение непостижимой тайны. Вон, даже висящая в боковом притворе картина повествует об эпизоде, когда один из захвативших Тарнак графов лично пересчитывает опоры, нумеруя их куском белого известняка...