Месть проклятых

Судя по всему, это будет честная сделка. Склад Коннла забит до отказа растаможенным запасом пищевой добавки с высоким содержанием протеина, которую таанская армия использует для обогащения рациона питания космических десантников. Стэн эти запасы пищевой добавки желает купить на корню.

Словом, честная сделка — только на черном рынке.

А уж откуда у Коннла такая прорва этой пищевой добавки — не его, Стэна, дело.

Стэн предложил Коннлу цену значительно выше той, что предлагали оптовики черного рынка. А что до простых таанцев — так на этот товар да за такую цену не нашлось бы ни одного желающего.

Расплачиваться Стэн намеревался имперскими кредитками, которых инфляция не коснулась.

О событиях у Дюрера пока не было известно в деталях. Однако до воротил черного рынка уже дошли малоприятные новости. Плюс к этому они всячески избегали шаткой таанской валюты — здесь инфляция свирепствовала. Если, паче чаяния, таанцы победят, не превратит ли это имперские кредитки в обесцененные бумажки? Никто не верил в такую возможность.

Тут еще одна особенность — имперские кредитки сделаны из водо- и еще‑много-против-чего-стойкого материала. Если их закопать в садике у своего дома, им не страшны ни влага, ни грызуны, ни черви. То, что обладание вражеской валютой, особенно в больших размерах, делает человека кандидатом на виселицу, мало кого волновало. Существует такая простая вещь, как взятки: имей побольше вражеской валюты — и всегда сможешь отмазаться.

Коннл потер указательным пальцем кончик своего носа.

— С вашей стороны это занятное предложение, — сказал он. — Позволите задать несколько нескромных вопросов?

— Попробуйте.

— Ходят разные любопытные истории по поводу вашего прошлого.

— Я кое‑что слышал из этих рассказов.

— Поговаривают, что у вас есть связи в самом таанском Верховном Совете. Еще в одном месте я слышал, что у вас якобы имеется своя небольшая частная армия. Звучит интригующе.

— Что ж, пара-тройка слухов обо мне может оказаться правдой, — обронил Стэн.

— Может, значит?

Коннл не стал настаивать на прямом ответе. Он задал вопрос лишь для того, чтобы увидеть реакцию Стэна. Но никакой реакции, естественно, не дождался.

— Вернемся к нашему делу. У вас репутация человека умного. Следовательно, вы знаете точную рыночную цену продукта с высоким содержанием протеина, который вы намерены купить у меня.

— Знаю. Сегодня утром он шел по семьдесят пять за тонну.

— А вы, как ни странно, предлагаете восемьдесят. Стало быть, у вас есть свои резоны. Вы человек неглупый, да и я вроде не дурак, чтоб отказываться от лишней прибыли. Следовательно, по рукам.

Не прошло и часа, как Коннлу было заплачено сполна, и он ушел в хорошем настроении.

Сорвал неожиданный куш и при этом не замарал рук. Разумеется, ему было любопытно: а что выиграл на этом Стэн? Какую игру ведет этот человек? Похоже, он намерен скупить все запасы данного продукта, чтобы в одиночку диктовать цену на него. Если хватит средств и смекалки провернуть эту операцию, он сможет сколько угодно закручивать гайки и окажется в большом выигрыше.

Ему было невдомек, что Стэн добивается совсем другого: скупив все запасы очень нужной армии пищевой добавки, он не станет ее продавать, он будет гноить ее на своих складах. А большая часть имперских кредиток, которыми он с такой щедростью платил за товар, не будет закопана в землю, а вольется в таанскую теневую экономику — тем самым еще больше дестабилизируя местную валюту.

* * *

Л’н удобно свернулась калачиком на шелковой подушке — казалось, что она сладко-пресладко спит. Но ее ухо чуть заметно ходило из стороны в сторону, прислушиваясь к происходящей рядом беседе.

Четыре таанских офицера играли в умопомрачительно сложную игру с шашками и несколькими наборами костей и с подвижной системой правил. Такие игры могут придумывать, а тем более успешно играть в них лишь военные, которым надо как‑то коротать мучительно долгие часы патрульной службы.

И эта игра была придумана именно военными.

Более того, она являлась чем‑то вроде социального символа — в том, кто разбирался в ее правилах, а тем паче выигрывал, сразу узнавали человека незаурядного ума, стоящего на высших ступенях таанской иерархии и, вполне вероятно, аристократа до кончиков ногтей.

Итак, игра была в самом разгаре.

Офицеры болтали, не обращая ни малейшего внимания на домашнюю зверюшку хозяйки клуба, которая дремала на шелковой подушке поблизости от них.