Месть предателя

Все заранее предусмотрели Грязновы! Что бы он делал без них!..

Велиев и его джентльмены были довольны представленной программой – как классикой, так и чисто ресторанными шлягерами. Стелла сияла. Оркестранты и главный шоумен мистер Алекс, тоже отбывавший в Одессу, снисходительно улыбались, показывая этим, что довольны: их мастерство наконец-то смогли оценить серьезные люди. Татьяна была насторожена, но ничем не выказывала своей озабоченности. В просмотровый зал, где работала бригада, попытались было проникнуть некоторые личности, внешний вид которых никак не соответствовал тому, как должны бы выглядеть музыковеды. Охрана джентльменов, действовавшая по наводке Татьяны, немедленно выдворила «знатоков пения» за пределы здания и принялась выяснять, каким образом возле просмотрового зала оказались посторонние, да еще с неясными намерениями. Словом, охрану усилили, выделили еще транспорт для сопровождения.

Таким вот образом, с мигалкой впереди и охраной сзади, группа прибыла в аэропорт. А все дальнейшее происходило, как обычно, суматошно и немного бестолково. И когда наконец, обронив пару слезинок, Стелла с бригадой ушла за линию паспортного контроля, Гордеев почувствовал облегчение. Одесса – уже заграница, и слава богу! Вряд ли нынешние способности семьи Орловых – Поташевых простираются и на владения братьев Велиевых. А если вдруг что, то коса определенно найдет на камень.

Покончив с одним, Юрий Петрович отправился в линейный отдел. Оттуда милицейский «газик» доставил его на вертолетную площадку. Борт в Домодедово должен был отправиться полчаса спустя.

Многое успел испытать в жизни Гордеев, но так случилось, что ни разу не доводилось летать вертолетом. Об этом его исподволь расспросил лениво отдыхающий в ожидании вылета пилот и так же лениво стал живописать некоторые неудобства передвижения этим видом транспорта. Особенно для новичка. И трясет, так что душу выворачивает, и безопасности, по существу, никакой, парашюты ж не предусмотрены, и вообще. Что «вообще», этот белобрысый «ветеран» лет двадцати пяти от роду не стал расшифровывать – страшно, одним словом. Лекарством же от страха могло быть только одно средство – порция хорошего коньяку.

Понимая игру, Гордеев искренно посожалел, что этого лекарства, как назло, не захватил с собой. Вот если бы знать заранее, тогда другое дело.

Пилот, сообразив, что «клиент клюет», сказал, что вообще-то мог бы, конечно, поспособствовать, поскольку время еще есть, да и посыльный – вон он, возле ангара ходит. Наивное желание парня было понятно Юрию Петровичу. Да и средства позволяли. И он пошел на поводу, решив, что сотка коньячку никак ему не повредит, а полет предстоит долгий. Кормить же в полете станут не скоро. Он дал сотенную на бутылку, пообещав, что выпьет лично сто граммов лекарства, а остальное, так уж и быть, пусть пойдет экипажу, который когда-то же должен опуститься на грешную землю.

Посмеялись. Посыльный сбегал, принес. Юрий честно отлил необходимое для поправки здоровья, а остальное пилот завинтил и сунул куда-то в гору тряпья в салоне…

Долетели, вопреки предупреждениям пилота, быстро и спокойно. Весело распрощались, посмеиваясь над так и не состоявшимися страхами. Юрий ушел в здание аэропорта, у диспетчера узнал, где находится его самолет. Оставался еще примерно час ничегонеделания.

Странно, что «доброжелатель» еще не позвонил. С бригадой артистов у него вышел явный прокол. Мобильный телефон адвоката перестал служить хвосту. Да и сам адвокат исчез из поля зрения – потерялся, другими словами. А ведь генерал вряд ли любил неопределенность, весь его служебный опыт тому противоречил. Звонок застал-таки Юрия в тот момент, когда он пил кофе, стоя у стойки бара в буфете.

Сотовый телефон давно уже стал деталью российского быта, но в ровном людском гуле необъятного помещения неожиданная трель все еще вызывает некоторую неприязнь тех, у кого нет под рукой мобильной связи. А то и вообще никогда не будет.

Поэтому Юрий, оставив недопитую чашку, под неодобрительными взглядами соседей удалился в сторону. Да, он был прав – звонил все тот же вежливо-настойчивый «доброжелатель».

– Ну, Юрий Петрович, что наконец скажете?

– А-а, это вы! Здравствуйте. Слушайте, а почему вы так и не хотите представиться?

– Какая в этом необходимость? Гораздо важнее, чтобы вам, Юрий Петрович, была максимально ясна наша точка зрения по поводу дела, в котором мы одинаково заинтересованы. Хотя речь о результатах противоположных по своей сути.

– Это-то как раз мне очень понятно. Неясно другое, неужели вы сами не понимаете, что угрозами каши не сваришь? Что всякому удару может быть противопоставлен чувствительный контрудар? Вы же умный человек.

– Откуда вам это известно?