Месть под расчет

Питер откусил сломанный ноготь.

Ладно. А если у нее не получилось купить? Что-то она сегодня говорила о Хэмпстеде, о доме возле пустоши, где с деньгами всегда получишь, что хочешь, где же она, долго еще ее ждать, какого черта она не идет?

Питер ухмыльнулся, слизнул кровь с пальца. Надо взять себя в руки. Он глубоко вдохнул воздух. Потянулся. Потом нагнулся и коснулся руками носков.

Не так уж это важно. По-настоящему он еще не привык. Может остановиться в любую минуту. Все знают, что можно остановиться в любой момент. Раз, и все. Он сам себе хозяин. Властелин мира.

За его спиной открылась дверь, и Питер мгновенно обернулся, чтобы убедиться — Саша вернулась. Она стояла на пороге, отбросив с лица прямую прядь, и устало смотрела на него, напоминая загнанную олениху.

— Принесла? — спросил он.

Странное выражение появилось у нее на лице. Саша ногой захлопнула дверь, подошла к дивану и уселась на коричневые вытертые подушки спиной к Питеру, который почувствовал, как костлявые пальцы в смертельной пляске касаются его колеи.

— Принесла?

— Нет… Не получилось…

У нее задрожали плечи.

— Что не получилось? О чем ты говоришь?

Он бросился к окну, схватился за занавески. Господи, неужели она все взяла себе? Или ее преследовали полицейские? Он выглянул на улицу. Ничего необычного. Никаких полицейских машин. Никаких облав. Полицейских тоже не видно. Ни в форме, ни в штатском. Ничего.

Питер повернулся к Саше, искоса наблюдавшей за ним. Ее глаза — желто-коричневые, как у собаки, — были влажными, с красным ободком. Губы дрожали. Вот так всегда, если не получалось достать дозу.

— Господи Иисусе! — Он бросился к Саше, оттолкнул ее, вцепился в сумку. Все высыпал на диван. Стал искать. Руки плохо подчинялись ему, да и горячечный поиск оказался напрасным. — Какого черта?.. Где, Саша? Ты принесла? Принесла?

— Не принесла…

— Тогда давай деньги. — Сирены выли у него в голове, стены смыкались. — Черт тебя побери, Саша, что ты сделала с деньгами?

Саша скользнула на краешек дивана, потом вскочила и в два прыжка оказалась возле противоположной стены.

— Всегда так! — крикнула она. — «Где деньги?» Нет чтобы спросить: «Где ты была?» Нет чтобы сказать: «Я волновался!» — Она задрала рукав грязного красного свитера. Кожу покрывали глубокие царапины. Расползаясь, темнели синяки. — Меня избили. Меня избили, ублюдок!

— Тебя избили? — Питер не поверил. — Меня не проведешь. Где мои деньги?

— Я же сказала! Твои проклятые деньги остались на проклятой платформе проклятого вокзала. А я два часа провела в Хэмпстедской полиции. Позвони им. Если мне не веришь.

И она разрыдалась.

Питер не мог поверить. Он не верил.

— Господи, и нельзя ничего сделать?

— Нельзя. И тебе нельзя. Если ты сказал правду про пятницу, ты…

— Я все тебе сказал, черт тебя побери. Сколько можно повторять? Тем более сейчас?

— Ты решил, пусть теперь я попробую, правильно?

— Решил?

— Решил. Будь ты проклят! — На ее лице было написано отчаяние. — Разве не ты был напуган до смерти? Вот и решил использовать меня. А у меня не вышло, вот и не лезь ко мне.

У Питера зачесалась ладонь, так ему хотелось ударить ее и посмотреть, как потечет красная кровь у нее по коже. Он отошел подальше, стараясь взять себя в руки и подумать о том, что делать дальше.

— Ты взяла их, Саша. У тебя все было. Все было в полном порядке.

— А если бы у меня не вышло, тоже ничего страшного, да? Какая разница? Саша Ниффорд. Кто это? Никто. Даже в газетах про меня не написали бы. А вот если бы благородный Питер замарал свои ручки?..

— Заткнись.

— Немножко запачкал родовое имя!

— Заткнись!

— Три сотни лет жили себе законопослушные Линли, а тут ты… Расстроил бы мамочку. А как насчет старшего братца в Скотленд-Ярде?

— Будь ты проклята!

В нижней квартире стали стучать в потолок, требуя тишины. Тем временем Саша не сводила с Питера горящих глаз, всем своим видом требуя, чтобы он опроверг ее слова, а он не мог.

— Ну, как хочешь, — прошептал он. Питер заметил, что у него дрожат руки и пальцы стали потными, и он торопливо засунул их в карманы. — В конце концов, есть Корнуолл.

— Корнуолл? — недоверчиво переспросила Саша. — Какого черта?..

— Здесь мне не хватает денег.

— Не верю. Если тебе надо, попроси у брата. Пусть даст тебе чек. У него куча денег. Все знают.

Питер подошел к окну, обкусывая заусеницы с большого пальца.

— Ты этого не сделаешь, верно? — продолжала Саша. — Не смеешь попросить у брата. И нам надо тащиться в Корнуолл, потому что ты до смерти боишься его. Тебя приводит в ужас одна мысль о том, что Томас Линли разоблачит тебя. Ну и что? Кто он такой? Твой опекун? Франт с оксфордским дипломом? А ты баба, и…

— Заткнись!

— Не заткнусь. Что такого в твоем Корнуолле, что нам надо туда тащиться?

— Там Ховенстоу!

Саша на несколько мгновений застыла с открытым ртом.

— Ховенстоу? Хочешь навестить мамочку? Господи, так я и думала. Хочешь к мамочке, сосешь пальчик. Так тебе скоро и женщина не будет нужна.

— Проклятая сука!

— Давай! Ударь меня, трусливый болтун. Тебе же этого хочется с той самой минуты, как я открыла дверь.