Месть по наследству

— Что ты все на часы поглядываешь? Подсчитываешь, когда вызванные менты появятся?

— И это тоже, командир. А еще смотрю, сколько будет действовать мое лекарство.

— Какое лекарство?

Мичман чуть замялся:

— Так ведь наш капитан не так и хорошо себя чувствует. Сознание мог потерять. С кем тогда разговаривать? А у меня — совсем случайно! — парочка ампул завалялась еще из прошлой жизни. Вот я и… поддержал на какое-то время слабеющий организм.

— Это хоть безвредно?

— Обижаете, командир! Сколько раз на себе пробовал.

— Ну а как по времени?

— Если через десять минут его коллеги приедут, то у Ильи будет еще пять минут на выдачу своих ценных указаний.

— А потом?

— Безмятежный сон в глубоком здоровом обмороке.

— Вот сам его «в обмороке» и потащишь на нашу плавмастерскую через заводскую проходную.

— Не впервой, — пробурчал Дорохов.

— Чего-чего?

— Есть! Так точно! Потащу без проблем.

Следующие несколько дней выдались для капитана 2 ранга Вилкова напряженными и суматошными. Он не мог нарушить обещания, данного Лысенко, и оставить без присмотра Наташу и девочек. По крайней мере, надолго. А ведь надо было организовать похороны Татьяны. Еще оказалось, что некому решать неотложные вопросы с полицией.

Хорошо, подчиненные начальника розыска оказались действительно надежными ребятами. Главное, что они сумели договориться с высшим руководством, чтобы Илье предоставили отпуск на две недели задним числом. Руководству объяснили это тем, что самому капитану пришлось очень-очень-очень срочно уехать на родину и на месте решать проблемы с неотложным лечением кого-то из родителей. Нет-нет, связаться по телефону он никак не может, потому что его родина находится в такой дыре, где не то что связи, а электричества-то нет.

По поводу связи с Ильей по телефону доблестные розыскники как в воду глядели! Накаркали, мать их!.. Дело в том, что уже после первого осмотра на плавмастерской своего нового неожиданного пациента корабельный доктор категорически запретил ему разговаривать. Под страхом навсегда потерять голос! Нож преступницы задел какие-то важные связки, и только интенсивное лечение и абсолютное молчание могут сохранить майору способность говорить. Лечение доктор пообещал самое эффективное, а вот молчание… Денис предложил заклеить рот Ильи скотчем, а эскулап на полном серьезе заявил, что готов немедленно его зашить! Сошлись на том, что пока поверят обещаниям майора молчать как рыба. Но ежели чего…

А ведь нашим друзьям надо было быть в курсе, как идет расследование смертельной разборки в Лайском Доке. Вот и приходилось Вилкову постоянно наведываться в уголовный розыск за последними новостями. Заодно и передавать тайные указания и распоряжения «убывшего в отпуск по семейным обстоятельствам» начальника.

Дело о стрельбе в Доке взяли на расследование в областное управление МВД. И не пожалели! Все трое убитых преступника были легко идентифицированы, все оказались рецидивистами в розыске. На них быстро списали кучу «висяков» за последние несколько лет. Даже со своими северодвинскими коллегами поделились: благодарности и премии никому не помешают.

Еще живописней нарисовалась картина с убитой женщиной! Оказалось, что еще пару лет назад в Архангельске пропала буфетчица с круизного лайнера, прибывшего из Аргентины. Вышла в город и не вернулась. Поиски по горячим следам ничего не дали. Назревал скандал, может, даже на дипломатическом уровне. Спасло то, что в базе архангельского МВД остались фото и отпечатки пальцев женщины, которые в обязательном порядке снимали при первом въезде в нашу страну.

Об этом тут же уведомили Аргентину. Там компьютер быстро определил: нашлась «потеряшка». Раз нашлась, то пришлось их бюрократам порыться в старых засекреченных досье. Вот тут и попёрло!

Андреа Санчес де Вергара. Правая рука колумбийского наркобарона Альберто Орландес-Гамбоа по кличке Эль-Караколь, «Улитка», который возглавлял картель Северного побережья в городе Барранкилья. Отличалась неимоверной жестокостью и садистскими наклонностями. После ареста барона попыталась сама возглавить разваливающийся картель, однако была предана своими же единомышленниками, попала в руки колумбийской полиции и заключена в тюрьму самого строгого режима Беллависта. В тюрьме сколотила из женщин-заключенных так называемую Группу освобождения и организовала коллективный бунт. В ходе беспорядков погибли сто сорок шесть заключенных, в числе которых почти вся Группа. Вырваться за колючую проволоку удалось только трем женщинам во главе с де Вергара. Трупы двоих поисковые отряды обнаружили уже через несколько часов. Обе оказались убиты ударом ножа в горло. Андреа Санчес де Вергара бесследно исчезла в джунглях.