Месть по древним понятиям

— Отлично! Вы правы, разговаривать с деловым человеком действительно всегда очень приятно. Я заплачу. Приезжайте.

Через час с небольшим Харитон парковался возле солидной, облицованной природным камнем изгороди, окружавшей участок, где располагался не менее солидный просторный трехуровневый дом «пана».

— Итак, вы решились, — с довольной улыбкой заговорил Зеленский, встречая его в вестибюле. — Рад, рад. Конечно, данных не слишком много, но я верю в успех. Профессионал вашего уровня просто не может потерпеть фиаско. Я готов заплатить вперед.

— Тем более что речь идет не о всей сумме, — посчитал не лишним уточнить Харитон.

— Да, вы правы. Хотя и половина назначенного вами гонорара — очень неплохие деньги. Я-то ведь пока не получаю ничего. Впрочем, не будем препираться из-за мелочей. «Целительница» стоит любых денег. Если нам удастся отыскать ее, она займет совершенно особое место среди экспонатов моей коллекции. Кстати, не желаете посетить мой «музей»? — как-то загадочно предложил он. — В прошлый ваш приезд мы так увлеклись беседой, что я позабыл предложить вам полюбоваться моими «богатствами». А там есть на что посмотреть.

Харитон согласился, немного удивленный тем, что заказчик, не опасаясь, держит ценные раритеты у себя дома. Но, войдя в расположенный на втором этаже «музей», он сразу понял, почему коллекционер не боится.

В таинственном полумраке слабо освещенной комнаты старинные изображения Богородицы и святых висели в воздухе, как бы сотканные из лучей, и, казалось, сами излучали свет.

— Голограмма, — счастливо улыбаясь, как ребенок, получивший редкую и дорогую игрушку, о которой долго мечтал, объявил Зеленский. — Изумительная вещь. Посмотрите, доски кажутся совершенно реальными, а между тем это всего лишь игра лучей. И это далеко не предел возможностей современной науки. Уже разрабатывается технология тактильной голограммы. Вскоре этими прекрасными иконами мы сможем не только любоваться, но и брать их в руки, как обычный предмет.

— Но тогда зачем вам настоящие? — не удержавшись, спросил Харитон.

— О! Как можно сравнивать? Что есть копия, а что — оригинал. За каждой из моих досок — целая эпоха. Вещи эти уникальны, и, думаю, вы согласитесь, что фамильярное обращение с ними недопустимо. Непозволительно было бы открывать каждому прохожему свободный доступ к подобным раритетам. А между тем и прятать их за семью печатями, на мой взгляд, тоже неправильно. Думаю, мне удалось отыскать неплохой компромисс.

— Возможно, — проговорил Харитон, вновь окидывая взглядом необычный «музей». — Так значит, выставлять на всеобщее обозрение сами оригиналы вы не планируете?

— Ни в коем случае! Они находятся в надежном месте под хорошей охраной. Хранить подобные ценности в жилом помещении — большой риск. Вы не представляете, на что способны люди в стремлении завладеть тем, что им не принадлежит. Собственно, попытка ограбления и натолкнула меня на идею о голограммах. Современные коллекционеры — это, можно сказать, спасатели, — входя во вкус, продолжал Зеленский. — Мы находим редчайшие экземпляры, осуществляем реставрацию, обеспечиваем условия для оптимального хранения экспоната. И все это, заметьте, на свои собственные средства, без всякой помощи извне. И награда за это — лишь постоянный страх, что явятся какие-нибудь ночные тати и похитят результат всех наших усилий.

— Да, обидно, — стараясь быть вежливым, ответил Харитон.

Полюбовавшись на экспонаты «музея», среди которых имелось несколько действительно уникальных древних списков, Харитон в сопровождении хозяина спустился в гостиную.

Уточнив некоторые дополнительные детали и получив подтверждение, что Харитон готов выехать завтра, Зеленский рассчитался наличными, заплатив, как и обещал, половину назначенного гонорара.

После этого он проводил диггера до дверей и долго еще смотрел вслед, стоя возле окна гостиной.

Когда Харитон покинул участок и за ним закрылась автоматическая калитка, Зеленский достал телефонную трубку…

«Так, кажется все, — думал Харитон, снова садясь за руль. — Хотя нет. Еще позвонить. Черт, так и не зашел домой. Она меня убьет».

— Мамуля! Привет! — через минуту говорил он в трубку.

— Харитон? — послышался в ответ обеспокоенный голос. — Куда ты опять пропал? У тебя все в порядке?

— У меня все отлично. Звоню предупредить. Мне тут нужно будет уехать ненадолго, так вот, чтобы вы не волновались…

— Снова уехать! Ты ведь только что вернулся. Кажется, меньше недели назад звонил, говорил, что приехал из какого-то там Занзибара.

— Мамуся! Из какого же Занзибара? И всего-то только на Урал съездили с ребятами. Ненадолго. Там знаешь, как интересно! Там Медной горы хозяйка, там малахиты всяческие, там цветки каменные. Чего только нет!

— Вот-вот. Все хозяйки у тебя только в Медной горе. А когда ты своей обзаведешься, мы с отцом и не дождемся, наверное.

— Мамуля, не начинай. Ты же знаешь, человек я легкомысленный, к оседлой жизни неспособный и в пустой голове моей, непутевой, один сплошной ветер.