Месть Ориона (Орион - 2)

Показав на сундуки, составленные возле моей кровати, я отвечал:

- Мне не трудно приглядеть за ними.

- В одиночку?

- Помогут свирепые сыновья хозяина постоялого двора.

Мы видели этих парней; двое - рослые и крепкие, другая пара - легкие и гибкие; можно было предположить, что они от разных матерей. После всех битв и опасностей они не страшны нам, но для вора представляли грозную силу.

- Я тоже останусь здесь, - промолвил Политос. - Пусть у меня нет ушей, но слух все равно лучше, чем у летучей мыши. Так что в ночной темноте, когда твои глаза бесполезны, караульщика лучше меня тебе не найти.

Лукка с видимой неохотой покинул нас.

Елена расположилась в комнате по соседству. Она велела прислуживать себе двум младшим дочерям хозяина. Я слышал, как те болтают и хихикают, поднося по скрипучей лестнице дымящиеся ведра, и наливают воду в деревянную ванну, которую хозяйка предоставила знатной гостье.

Конечно, никто из них не знал, кто мы. Можно было не сомневаться: о золотоволосой красавице и сопровождающем ее отряде хеттов немедленно заговорят в городе. Но пока никто не свяжет наше присутствие здесь с троянской войной и ахейцами, нам ничего не грозит.

- Расскажи мне о городе, - попросил Политос. - На что он похож?

Я вывел слепца на балкон и принялся описывать ему все, что видел: храмы, постоялые дворы, многолюдные улицы, гавань, паруса кораблей, стоявших на рейде, великолепные дома на склонах холма.

- В центре города должна быть рыночная площадь, - с блаженством в голосе вымолвил Политос. - Завтра один из людей отведет меня туда, и я начну рассказывать о падении Трои, о гордости Ахиллеса и жестокости Агамемнона, спою о том, как сгорел великий город, как погибли его герои. Людям это понравится.

- Нет, - негромко возразил я. - Нельзя, чтобы здесь узнали, кто мы. Это слишком опасно.

Он обратил ко мне свои пустые глазницы; шрамы, оставшиеся на месте глаз, словно осуждали меня.

- Но я же сказитель! И здесь у меня сложилось повествование, которого никто еще не слышал. - Он постучал себя по лбу. - Рассказывая свою повесть, я наживу целое состояние!

- Не здесь, - отвечал я. - И не сейчас.

- Но тогда я перестану быть для тебя обузой! Я сам смогу зарабатывать на пропитание. Я сделаюсь знаменитым!

- Нет, пока Елена остается с нами, - настаивал я.

Он гневно фыркнул:

- Эта женщина послужила причиной множества бед, ни одной из смертных не удалось вызвать столько несчастий.

- Возможно, ты прав. Но пока я не доставлю ее в Египет, пока не удостоверюсь, что она находится в безопасности, под защитой царя, ты не будешь рассказывать о Трое.

Недовольно бурча, Политос вернулся в комнату. Я провел слепца между сундуками с добычей.

Когда старый сказитель опустился на перину, я услышал, что в дверь заскреблись.

- Ты слышал?

- Кто-то просит разрешения войти. Так поступают культурные люди. Они не барабанят в дверь, словно намереваются выломать ее, как это делаешь ты, ядовито объяснил Политос.

Я взял меч со стола, разделявшего наши постели, подошел к двери и чуть приоткрыл ее.

Там стояла одна из дочерей владельца постоялого двора, пухленькая девушка с ямочками на щеках и смеющимися темными глазами.

- Госпожа спрашивает, не посетишь ли ты ее, господин. Она ждет тебя в комнате, - проговорила она, неуклюже кланяясь.

Я поднял глаза и оглядел коридор - пусто.

- Скажи ей, что я приду немедленно.

Закрыв дверь, я подошел к постели Политоса и присел на край.

- Знаю-знаю, - сказал он. - Ты пойдешь к ней, чтобы погибнуть в паутине ее чар.

- Слова истинного поэта, - парировал я.

- Не пытайся льстить мне.

Не обращая внимания на его раздражение, я спросил:

- А ты сможешь постеречь нашу добычу во время моего отсутствия?

Он буркнул, повернувшись ко мне спиной:

- Наверно.

- Если кто-нибудь сюда войдет, кричи громче.

- Мой голос разбудит всю гостиницу.

- А ты сумеешь заложить за мной дверь на засов, а потом самостоятельно добраться до постели?

- Не все ли тебе равно, если я споткнусь и сверну шею? Ты ведь думаешь лишь о том, как разделить ложе госпожи.

Я усмехнулся:

- Не исключено, что я пробуду там всего несколько минут. Мне не хотелось бы...

- Нет, нет, конечно же нет! - воскликнул он. - Только постарайся не вопить, как бык во время случки. Я хотел бы поспать.

Ощущая себя повесой, который крадется в чужую спальню, я вышел, пожелав Политосу спокойной ночи.

- Мой сон очень чуток, - напомнил он.

Не знаю, хотел он этими словами успокоить меня, что ни один вор не сумеет нас обокрасть, или же повторить, чтобы я не шумел, когда окажусь в постели Елены... Быть может, старик имел в виду и то и другое.

Коридор по-прежнему оставался безлюдным, я не заметил ни одного темного уголка или ниши, где мог бы затаиться враг. Ничего - лишь истертые плитки пола, оштукатуренные стены и шесть деревянных дверей, которые вели в комнаты, где поселились мои люди. Но сегодня ночью все они будут пустовать. С противоположной стороны коридор ограждали поручни.

Я собирался уже постучать в дверь Елены, но, вспомнив слова Политоса, скромно поскреб гладкие деревянные доски.

- Кто там? - раздался негромкий голос царицы.

- Орион.

- Можешь войти.