Месть нибелунгов

— Видишь, Гернот? Эта кровь и на твоих руках! Мой кинжал — это твой кинжал! Завтра утром я приведу двадцать пленников. Послезавтра — тридцать. Посчитай сам, когда твоя жалкая страна лишится всех своих жителей.

После этого он принялся неторопливо убивать остальных пленников, расчленяя их тела.

Ярость Сигурда, не имея цели и направления, через два дня морского путешествия уступила место усталости и оцепенению. Он все время сидел и молча смотрел на горизонт. Со времени отъезда из Дании он не ел, а ночью не мог сомкнуть глаз.

На третий день он снова сел на носу корабля, свесив ноги за поручни, так что его раз за разом окатывали брызги пены и воды. Встав рядом с ним, Эолинд тоже посмотрел вперед.

— Что вы хотите найти там, мой принц? — Эолинд надеялся, что Сигурд одумается, что ему удастся переубедить юношу и тот вернется, осознав, что возвращение — это не позор, а спасение.

Наследник трона покачал головой.

— Не надо пытаться переубедить меня, — сказал он. — Нашей целью остается Исландия.

Эолинд вытащил из вещевого мешка сушеную рыбу и протянул ее Сигурду, но тот лишь отмахнулся.

— Ослабев от голода, вы ничего не сможете противопоставить армии Вульфгара.

Сигурд промолчал.

В этот момент Эолинд решил рассказать принцу самое ужасное, что хранилось в глубине его памяти, — правду. Конечно, правда была чудовищна, но, возможно, именно она могла бы спасти последнюю надежду Исландии.

Эолинд бросил рыбу на колени Сигурду.

— Ешьте, а я расскажу вам историю, за которую вы меня возненавидите.

Сигурд устало взглянул на Эолинда.

— Во мне нет ненависти к тебе, мой добрый друг, я лишь думаю…

— Это вы сейчас так говорите, — усмехнувшись, произнес старик. — Но если вы позволите мне рассказать все, ваше отношение ко мне изменится еще до того, как вы успеете обглодать рыбьи кости, — перебил его Эолинд.

Это заинтриговало Сигурда, и он начал неторопливо есть рыбу.

— Ну?

Эолинд тоже сел на палубу, прислонившись спиной к поручням. Он всегда ненавидел морские путешествия.

— Более пятнадцати лет назад к нашему двору прибыли король и королева. Будучи законными наследниками трона, они решили укрыться в Исландии от ненависти и войны.

Сигурд медленно кивнул.

— Эту историю я знаю.

Эолинд сглотнул.

— Они привезли с собой тайну. Самую охраняемую тайну в королевстве.

Эолинд сплюнул рыбью кость в воду.

— И мне ничего не известно об этой тайне?

— Эта тайна — вы сами, — коротко ответил Эолинд.

Юноша повернул голову, чтобы посмотреть учителю в глаза.

— И что это значит?

Эолинд не видел больше смысла в том, чтобы затягивать свой рассказ.

— Ребенок, которого они держали на руках, входя в ворота замка… В общем, это был не их ребенок.

Потребовалась пара мгновений, чтобы Сигурд осознал услышанное.

— Это… это… Это неправда. — Принц произнес эти слова очень тихо, как будто надеялся избежать ответа.

— Светловолосый ребенок у короля и королевы с черными волосами, — продолжил Эолинд. — Конечно, при дворе ходили слухи, однако никто не решался высказаться открыто. Когда наступила их первая в Исландии зима, Гернот доверился мне. Впрочем, по глазам ребенка, то есть по вашим глазам, я сразу же понял, кто ваш отец.

Сигурд в ярости бросил остатки рыбы в море и вытер жирные пальцы о штаны.

— Что ты хочешь мне сказать, Эолинд? Что мои отец и мать подобрали меня на обочине дороги? Что я не благородной крови? — В его глазах вспыхнул огонь. — Вот оно что! Этой ложью ты хочешь убедить меня в том, что я простой крестьянин, а значит, мне надо отказаться от мести! Что у Вульфгара нет причин убивать меня как наследника династии! Ха!

Вскочив на ноги, он принялся ходить туда-сюда по палубе. Энергия вновь вернулась в его тело.

Эолинд остался сидеть.

— Если бы так, — мрачно произнес старик. — Тогда все было бы намного проще. Но, решив говорить правду, я должен высказаться до конца. Тем более что правда не освобождает вас от обязанности претендовать на трон Исландии.

— Я слышу странные вещи! — воскликнул Сигурд. — Если я не сын Гернота и Эльзы, то я не могу быть наследником исландского трона!

Эолинд медленно покачал головой.

— Я должен возразить вам, хотя это и кажется мне злой шуткой судьбы. Вы из рода Гернота, пусть и не от его чресл.

Сигурд опустился перед Эолиндом на колени, и тот увидел неистовый блеск в глазах своего воспитанника.

— Говори быстро и ясно, Эолинд, иначе я выброшу тебя за борт!

Советник даже не пытался избегать его взора. Он чувствовал облегчение, оттого что наконец может освободиться от этой тайны.

— Ваша мама рассказывала вам о Зигфриде, кузнеце, который когда-то прибыл в Бургундию и женился на принцессе Кримгильде, сестре Гернота?

— Мама говорила, что Кримгильда и Зигфрид любили друг друга так же сильно, как она любит Гернота.

— Их любовь возникла вопреки судьбе и воле богов, потому что Зигфрид пообещал свое сердце Брюнгильде Исландской.

Сигурд нахмурился.

— Брюнгильде? Прежней королеве?

— Тогда она еще не была королевой. Она была молодой и дикой, и ее сердце сгорало в огне любви к Зигфриду.

— Об этом мама не рассказывала.