Месть – не искупление

«Борись».

Вернулся мой слух. Где-то издалека я слышал отчаянный крик Блэр. Она звала на помощь, но никто не смог бы спасти ее от меня.

— Моя!

Затем черная пелена плавно отступила, и я увидел испуганное лицо ведьмы. Мой зверь ликовал, даже несмотря на адскую боль. Ему удалось заставить ее бояться. А значит, уважать.

«Теперь принуди ее слушать тебя»

— Колтон!

Я отреагировал на знакомый голос и увидел в дверях Тарин. Сестра смотрела на меня полными слез глазами, сжимая руки в кулаки. Другого рода боль пронзила самое сердце, и зверь отчаянно взвыл.

— Скажи ему отвалить, — прохрипела Блэр.

— Отпусти ее! — заорала Тарин. Она никогда не поднимала на меня голос. Но не это убивало меня, а разочарование и неверие в ее взгляде.

«Только не ты», — говорили ее глаза.

Зверь жалобно заскулил и отступил. Уже обращаясь, я осознал, что душил Блэр. Резко отполз от нее, и только тогда ведьма прекратила мою пытку.

— Ты, — процедила она, потирая свою шею. — Идиот!

Я не смотрел на нее, боялся сорваться вновь. Мой взгляд был прикован к мокрым глазам сестры.

— Никогда не делай так снова, мишка. Просто смирись, что я тебе не по зубам.

Боковым зрением заметил, что Блэр встала и направилась к Тарин. Я осмелился на нее взглянуть у двери. Посиневшая шея, царапины на бедрах, разорванный костюмчик.

— Идем, Рин-Рин, — произнесла ведьма и, схватив сестру под локоть, похромала в коридор.

Я навредил своей паре.

«Она заслужила это».

Разочаровал сестру.

«Простит. Ведьма — моя проблема. Только моя. Моя».

Блэр

«А оборотень силен».

— Заткнись!

«Он ничуть ее не испугался! Надо же».

«Я высасывал его жизнь и чувствовал, что он был готов отдать все. Глупец!»

«Не злите Блэр. Не волнуйся, милая, мы купим тебе новый костюм».

— Просто заткнитесь!

Они убивали меня. Медленно, но верно. Эта мысль редко приходила, но именно в такие моменты я чувствовала себя настоящей, той маленькой наивной ведьмой, которую одной зимней ночью отыскал на улицах Парижа Клодий. Чтоб ему провалиться в ад! Мне было шестнадцать, мой дар только проявился, но я уже знала, как жить на полную катушку.

«О, не-е-е-т».

«Что? Опять?!»

«У Блэр снова припадок».

— Я вас ненавижу, — завизжала я. — Что вы со мной сделали?

Мечась по комнате, я вцепилась в волосы и попыталась вырвать их. Но голоса не исчезали. Ударилась затылком о стену, но они лишь наорали на меня. Мне нужно было избавиться от этого вируса. Они влезли в мою голову и руководили, как марионеткой.

— Я не могу. Не могу больше, — взвыла я, не в силах удержать слез отчаяния. Я оказалась запертой с ними в одном теле, словно заключенная, на долгие столетия.

«Милая, просто успокойся. Давай пройдемся по магазинам, а? Потратим кучу денег. Это очень помогает избавиться от стресса!»

«Возьми себя в руки, Блэр».

«Ты обязана выполнить важную миссию. Ты нужна этому миру, как сердце человеку».

«Дыши, Блэр».

Шесть голосов задышали в унисон, а я расхохоталась. Абсурд! До чего же моя жизнь превратилась в абсурд. Я смеялась до тех пор, пока хохот не перетек в рыдания.

«Моя милая, бедная девочка. Поплачь, полегчает».

«Это все оборотень. Он плохо на нее влияет».

«Не плохо. Она просто испугалась. Он в самом деле был готов отдать свою жизнь».

— Как же я вас ненавижу, — прошептала я, задыхаясь от всхлипов.

«Тебе нужен Клод», — прозвучал один единственный шепот.

Я знала это. Ненавидела себя за слабость, ведь пообещала больше никогда к нему не возвращаться. Но только он был самым быстрым источником для пополнения моих ресурсов. Мощнее бури, полной луны, приливов и отливов, вулканических извержений и смертей моих жертв вместе взятых.

Клодий открыл меня Первозданной. Уничтожил. И с тех пор я все пытаюсь дорасти до его уровня, чтобы в конце выиграть игру. Да только бегаю к нему каждые пять лет, словно наркоманка за дозой.

«Он не уничтожил тебя, милая, а наставил на путь истинный».

«Подумай, где бы ты была сейчас, если бы не мы?»

«Тарин».

В мою комнату постучали, и я быстро утерла слезы. Никто и никогда их не увидит.

«Одну секунду, сейчас я тебя прихорошу. Вот! Опухлостей нет».

— Плевать, — заворчала я. — Входи, Рин-Рин.

Сломанная кукла Вудворда сначала просунула голову, огляделась и только потом зашла вся.

— Чего тебе? — спросила я.