Месть моя сладка

Танцами, как всегда, заправлял дядя Гарри. Старые девы выстроились по его команде в шеренгу и принялись лихо отплясывать канкан, задирая высохшие конечности едва ли не выше головы. (Интересно, почему чем старше женщина, тем выше она старается задрать ноги?) Как и следовало ожидать, кончилось все тем, что одна старая перечница переусердствовала и с диким воплем опрокинулась на спину. После этого остальные немного угомонились, и вся компания приступила к традиционной игре в шарады.

Улучив минутку, я улизнула на кухню, чтобы без помех заняться мытьем посуды, а заодно воздать должное эклерам. Этому фокусу я научилась давно, за годы празднования Рождества в кругу семьи. С тех пор мой девиз: «Когда пир горой, смывайся на кухню». Сегодня этот прием позволил мне не корчить из себя идиотку, изображая кого-нибудь из героев фильма «Пролетая над гнездом кукушки» или того хуже — «Основного инстинкта». Вдобавок я повысила свой рейтинг, поскольку все оцепили мой акт самопожертвования: не каждая женщина предпочтет бурному веселью грязные тарелки. Однако, войдя в кухню, я с удивлением поняла, что меня опередили. Джереми Бакстер, засучив рукава, мыл посуду!

— Что это за штучки? — строго спросила я. — Ты не у себя дома. Немедленно отправляйся в гостиную играть в шарады!

— Что? — На лице Джереми отразился непритворный ужас. — Нет, Эли, что угодно, но только не это! Позволь мне лучше тебе помочь. Ненавижу шарады! Я никогда ни угадать ничего не могу, ни представить.

— Тогда тебе и вовсе нет прощения! — сухо сказала я.

Джереми поспешно опустился передо мной на колени, забыв, что у него в руке кухонное полотенце.

— Ладно, на этот раз прощаю, так и быть, — смилостивилась я. — Только в честь праздника. Тем более что, по правде говоря, я тоже недолюбливаю такие игры.

Джереми расцвел.

— Послушай, Эли, как по-твоему, долго еще это продлится? В том смысле, что, наверное, в богадельнях какой-то режим есть и постояльцы должны вернуться до определенного часа?

— К сожалению, насколько мне известно, сегодня им всем выдали специальные пропуска. А что, тебе разве скучно?

— Нет, Эли, дело не в этом. Просто я слишком долго жил за границей, а сюда приехал всего на месяц. Мне нужно кучу народа повидать. Посетить любимые места. Сейчас, например, я бы все отдал за пинту эля в «Ротонде».

«Ротонда»! Я невольно поморщилась. После предательства Дэвида меня туда совершенно не влекло. Более того, я была уверена, что разрыдаюсь, едва переступлю порог заведения, где изменник всю ночь напролет развлекался с Лайзой Браун.

— Там все так же здорово? — осведомился Джереми.

— Не уверена, — уклончиво ответила я, торопясь сменить тему. — По-моему, теперь вместо танцплощадки там устроили бассейн, в котором официантки плавают почти нагишом. С русалочьими хвостами.

— Честно? — оживился Джереми.

— Не совсем, — с улыбкой ответила я. — Боюсь, за время твоего отсутствия там ничего не изменилось. Но меня совершенно туда не тянет.

— А что-нибудь получше в городе есть?

Я развела руками:

— Увы.

— Последний приличный клуб, в который я захаживал, был «Пятая авеню».

— В прошлый уик-энд там по пьянке закололи одного парня, — сообщила я.

— Значит, выходит, кроме вашего дома, здесь больше и повеселиться негде? — Лицо Джереми вытянулось.

— Сейчас самая потеха начинается, — бодро заметила я. — Слышишь музыку? Рок-н-ролл, кажется.

— Послушай, Эли, а что, если мы с тобой закатимся куда-нибудь и выпьем по чашечке кофе?

— Мы с тобой?

Мне вдруг показалось, что губы Джереми тронула сладострастная улыбка, но я тут же отогнала греховные мысли прочь. Прикончив не одну порцию «бакарди» с кока-колой за вечер, я почувствовала, что мое воображение распалилось, и легко принимала желаемое за действительность.

— А куда можно пойти? — спросила я, подавляя желание выкинуть на ринг полотенце. — Уже половина одиннадцатого. В такое время кофе можно заказать разве что в гриль-баре «Кейт». Это, по-моему, единственное место во всей Англии, где в кофе плавают капли жира. Не говоря уж о том, что я не могу оставить всю грязную посуду маме. Сегодня она имеет право отдохнуть.

— Но ведь рано или поздно ты все равно поедешь домой, — уговаривал Джереми.

— Я хотела переночевать у родителей, — упорствовала я, сама не зная почему.

— Скажи, что передумала. Скажи, что я предложил подбросить тебя до дома, но уйти мы должны прямо сейчас.

Я задумчиво закусила губу, потом спросила:

— А зачем?

— В гриль-бар заедем. Жир мне нипочем, даже в кофе, а ты расскажешь мне все местные сплетни.

— Боюсь, маме эта затея по вкусу не придется. Нет, Джереми, я должна остаться.

Джереми пожал плечами:

— Что ж, насильно я тебя тащить не буду. Ладно, тогда увидимся позже, да?

С этими словами он аккуратно сложил кухонное полотенце вчетверо, положил его на стол и отправился прощаться с моей матерью. Меня Джереми напоследок чмокнул в щеку, пометив ее при этом запахом дорогой туалетной воды. Нарочно, наверное, чтобы в течение ближайшего часа я вдыхала его и сожалела о своем трусливом отказе.

Лобзания продолжились уже в гостиной.