Месть мертвеца

— Вернемся в мотель или мы можем просто уехать? — спросила я.

— Мы возьмем лекарства по твоим рецептам, а потом покинем город, — ответил Толливер. — Чего еще они могут от нас хотеть?

Мы остановились у первой же аптеки, которая попалась на пути. Она находилась в паре кварталов от больницы, в местном частном магазине. Там витала смесь утешающих запахов — сластей, лекарства, ароматных свечей, сухих духов, жевательной резинки по пять центов, продающейся автоматом. Здесь можно было купить канцелярские принадлежности, рамку для картины, шоколадку, электрогрелку, журнал, картонные тарелки или будильник.

А у высокого прилавка в самом дальнем конце и вправду можно было получить лекарства по рецептам. Перед этим прилавком стояли два пластиковых кресла, а молодой человек за прилавком двигался так апатично, что я не сомневалась: у нас с Толливером найдется время, чтобы выяснить, насколько эти кресла удобны.

Единственные упражнения, которые я проделала, — это вылезла из машины и вошла в аптеку, поэтому меня неприятно удивило, с каким облегчением я увидела эти пластиковые кресла. Я опустилась в одно из них, а Толливер передал рецепты молодому человеку, чей белый халат выглядел так, будто его отбелили и накрахмалили, а может, он впервые его надел. Я попыталась разглядеть дату в аттестате, висевшем в рамке за его спиной, но не сумела разобрать издали мелкий шрифт.

Юный фармацевт оказался явно добросовестным.

— Мэм, вы понимаете, что должны принимать эти лекарства с едой, — сказал он, протягивая коричневую пластиковую упаковку с таблетками, — а эти следует принимать дважды в день. Если у вас будут какие-нибудь симптомы из перечисленных в аннотации, вам следует позвонить доктору.

Толливер с минуту обсуждал с ним эти вопросы, потом спросил, где нужно заплатить, и фармацевт показал на кассу в передней части магазина. Мне пришлось встать, чтобы последовать за Толливером, а когда мы добрались до кассирши, нам пришлось ждать, пока другая покупательница получит сдачу и поболтает. Затем пришлось объяснить кассирше, что наша страховка не покрывает счет из аптеки и мы заплатим всю сумму наличными. Она казалась удивленной, но довольной.

Наконец мы вышли из магазина, чтобы вернуться в машину, — и тут нас нашла шериф. Нам почти удалось выбраться из Доравилла.

— Простите, — сказала шериф. — Вы снова нам нужны.

В тот момент снег не шел, но все вокруг по-прежнему было серым. Я подняла глаза на Толливера. Его лицо казалось белым как снег.

— Что вам нужно? — спросила я.

Вероятно, глупый вопрос.

— Существует вероятность, что тел там еще больше, — ответила шериф.

Нам пришлось пересмотреть соглашение. Консорциум не выписал мне чек за первую удачную находку, а я не работаю бесплатно. И повсюду были репортеры. Я не работаю перед камерами, если этого можно избежать.

Поскольку парковку за полицейским участком защищала высокая ограда с колючей проволокой наверху, мы вошли в заднюю дверь без сопровождения какого-нибудь нахала, то есть представителя прессы. Все полицейские, которые не были заняты на месте раскопок, поймали благоприятную возможность пройти мимо кабинета шерифа Рокуэлл, чтобы взглянуть на меня. С рукой в гипсе и маленькой повязкой на голове я и вправду представляла собой интересное зрелище. Толливер сидел справа от меня, чтобы держать меня за здоровую руку.

— Тебе нужно лежать в постели, — сказал он. — Не знаю, где мы найдем пристанище, если останемся. Я выписался из комнаты мотеля, и она наверняка уже занята.

Я молча покачала головой, пытаясь решить, в состоянии искать новые тела или нет. Всегда являлось непреложным фактом, что именно так я зарабатываю на жизнь, но непреложным фактом являлось и то, что я себя чертовски плохо чувствовала.

— Чьи, как вы думаете, там тела? — спросила я шерифа. — Я нашла всех пропавших местных.

— Мы внимательно изучили все рапорты о пропавших за последние пять лет, — ответила Рокуэлл. — И нашли еще двоих, примерно того же возраста, что и мальчики на ферме Дэвей.

— В каких владениях?

— Дом, гараж и двор раньше принадлежали Дону Дэвей и его семье. Дон был вдовцом восьмидесяти с лишним лет. Я едва помню его. Он умер лет двадцать тому назад, и дом с тех пор пустовал. Унаследовавшая его родственница живет в Орегоне. Она ни разу не приезжала взглянуть на свою собственность. И не предприняла никаких шагов, чтобы избавиться от наследства. Ей около восьмидесяти, поэтому она безразлична к тому, что будет с участком.

— А раньше кто-нибудь предлагал его купить?

— Нет, она ни о чем таком не упоминала, — удивилась Рокуэлл.

— Итак, где другое место?

— В старом амбаре. Там земляной пол. Амбаром не пользовались лет десять или больше, владельцы просто оставили его разрушаться.

— А почему вы подумали, что именно там могут находиться еще тела?