Месть (ЛП)

- Ладно, - сказал он, наконец, сквозь стиснутые зубы.  -  Но это последнее, что я сделаю для тебя и Палласа.  После этого мы закончим наше знакомство.  И если я никогда больше не увижу какого-нибудь грека до конца своей жизни, это будет для меня чрезмерным счастьем.

Мурена с облегчением вздохнул:  -  Мудрый выбор,  оптион .  Я знал, что, в конце концов, мы придем к общему образу мыслей.

Он сел на деревянную скамью и уперся своими гладкими руками в колени, барабаня пальцами, словно решая, с чего лучше начать говорить.

- Что ты знаешь об Освободителях?

Макрон пожал плечами: - Звучит как название одной из тех засратых  пьес, которые ходят смотреть все аристократы.

- Я так и думал. Обычный солдат, такой как ты, заинтересован только в том, чтобы тупо  напиться дешевого вина и поучаствовать в бессмысленных драках  со своими собратьями. Политика Рима, вероятно, ничего для тебя не значит.

Макрон из-за задержки вольноотпущенником  нетерпеливо уставился на Мурену:  -  Что ты этим хочешь сказать?

- В  Риме есть люди, некоторые из них весьма высокопоставленные чиновники, занимающие руководящие должности, которые отчаянно пытаются устранить Клавдия и вернуть Рим Республике. Похоже, что эти люди по-прежнему привержены своему делу, несмотря на судьбу других, вынашивавших республиканские амбиции.  Я говорю о таких людях, как Скрибоний  и, конечно же, Тит, отец Паво.

Макрон пожал плечами:  -  Это все, понятно!  То, что у Клавдия есть несколько врагов в сенате.  Даже для меня это не новость, и мне плевать на политику.  Кроме того, Клавдию  и самому плевать на кучку  этих старых пердунов в тогах?

- Красноречиво сказано, Макрон. Однако к Освободителям нельзя относиться легкомысленно. Они очень организованы, скрытны и пользуются значительной поддержкой среди сенаторов и инакомыслящих, выступающих против Императора.  Мы считаем, что они планируют новый заговор.

- Проклятые греки, - проворчал оптион. – Во всем вы видите заговоры.

Мурена, казалось, не услышала его. Он стряхнул пятно грязи со своей туники и сказал: - У Клавдия полно врагов, как здесь, так и за границей.  Это характер  его работы. Но кое-какая информация дошла до сведения имперского секретаря, и мы, как верные слуги Императора, должны ее проверить.

- Какого рода информацию?

Мурена поджал губы:  - Мы опасаемся, что Освободители  планируют убить Императора на Играх.

Сперва,   Макрон был слишком ошеломлен, чтобы ответить.  Затем он надул щеки, выпуская все напряжение в мышцах.  -  Существуют  сотни, если не тысячи, идиотов, говорящих о том, что они хотели бы  поиметь Клавдия.   Я не эксперт, но план сообщить Императору хорошие новости перед толпой  - самый глупый план,  о котором я когда-либо слышал.

- Этот план - не пустая угроза, Макрон.

- Действительно?  Откуда вы знаете?  От какого-то бедняги, которого связали  и подвергли  пыткам в Мамертине, не так ли?

Мурена метнул мрачный взгляд на оптиона. - Ты, наверное, знаешь, что мы пытались завербовать Паво, чтобы он помог нам разделаться с Освободителями.  Я сделал ему предложение в Капуе.  В обмен на то, что он  склонится перед  Клавдием в публичной демонстрации поддержки нового Императора, мы пощадим его сына …   Паво, конечно, отказался. Он довольно раздражительный мальчишка унаследовавший  антиавторитарную жилку своего отца.

- Ближе к делу, - перебил его Макрон, чувствуя, как несправедливость переполняет его грудь.

- После того, как Паво отказался от нашего предложения, Паллас и я были вынуждены прибегнуть к другим средствам, чтобы выступить против Освободителей. К сожалению, мы не можем арестовать всех сенаторов в Риме и выпытать из них правду, как бы нам этого ни хотелось.  Такое не одобрила бы толпа.  Однако Фортуна благословила  нас в образе перебежчика из рядов Освободителей.

- А зачем такой человек пришел к вам?

Мурена тонко улыбнулся:  - Мы сделали ему предложение, от которого он не смог отказаться. Перебежчик, обычный местный судья, рассказал нам о плане убийства Клавдия на Играх.

- Звучит маловероятно, если ты меня спросишь,  -  язвительно ответил Макрон.

- План, безусловно, смелый.  Но, учитывая их успехи в уклонении от захвата и подрыве авторитета Императора, мы должны предположить, что угроза реальна.

Над лазаретом раздались  далекие аплодисменты. Потолок затрясся, стены застонали под огромной массой людей, задвигавшихся  по верхним галереям Арены. Мурена нахмурился.

- Это место может развалиться, -  заметил он.

- Тогда построй новое, -  хрипло ответил Макрон.