Месть Крестного отца

Приехав в Такско, Ник Джерачи поначалу держался в стороне. Знаний испанского не хватало. В квартире хранилось немало книг, но все на французском, даже бульварные романы. Зато там имелись изготовленные на заказ полки с коллекцией джазовых пластинок, многие — достаточно свежие. Джерачи любил джаз, хотя не следил за новинками. Сначала он переслушал любимые вещи — Бенни Гудмена и Леса Пола. А однажды просматривал незнакомые имена и затаил дыхание при виде блондинки на обложке «Чет Бейкерз чет» — она была просто копией Шарлотты. Ник поставил пластинку и обезумел. Ночь, музыка, камин. Он изучил всю коллекцию. Сидел ночами в темноте, потягивал минералку и слушал Джимми Смита и Уэса Монтгомери, Джона Колтрейна, Майлза Дэвиса, Кэннонбола Эддерли и Сони Роллинза. Вскоре приобрел подержанную переносную пишущую машинку и много бумаги и напечатал слова песен.

Джерачи подстроился под медленный непринужденный ритм города и день за днем все больше верил, что его никто не ищет. Ник почти почувствовал себя свободным, только вот семейный человек свободным не бывает.

Он установил надежные линии сообщения с Шарлоттой и дочерьми — телефонные уловки и почтовый ящик в Тусоне, в который приходили бобины пленки, переправляемые через Фаусто. Ник стал думать, кому из людей под его полным контролем можно доверить общее дело — пойти в наступление против бездушного выродка, который пытался его убить. Кандидатов хватало. Больше его беспокоила Шарлотта. Она почти дошла до ручки под жестокими взглядами друзей и соседей, в вынужденном одиночестве. Шарлотта принадлежала к тому редкому типу женщин, которые мало говорят о своих чувствах, однако однажды она намекнула на развод. Джерачи не имел права винить жену. И все же винил. Он сомневался в серьезности ее намерения, хотя временами боялся, что так и произойдет.

На главной площади одна за другой шли бурные фиесты, и в конце концов Ник выполз на улицу в компанию приятелей-изгнанников. Они не расспрашивали его о прошлом. Подобное происходит в отдельных частях Нью-Йорка, где людей объединяет не национальность и не религия, а тяжелый рок. Их выставили, «ли они сами бежали из родного города и стеклись сюда, не имея ничего общего, кроме неспособности жить на родине. Там был лысый яйцеголовый композитор из России. Негр, бывший бейсболист, купил ресторан и женился на мексиканке, рисовавшей себя обнаженной на огромных холстах. Вдова с Кубы, чей покойный муж владел шоколадной фабрикой в Сьенфуэгос. Болгарский актер, управлявший целой флотилией такси. И так далее.

Поначалу Джерачи держался подальше от двух американских писателей, Уайли Моултона и его друга Игги, но не потому, что они были finocchios,[9] а оттого, что приехали из Нью-Йорка. Оказалось, любовники так долго живут в собственном мире, строча книги о вымышленных вещах, что уже не в курсе, кто президент Америки, и уж точно не узнают бородатого исхудалого capomgime, чье исчезновение некогда наделало шума. Они приняли на веру вымышленное имя и смотрели на Ника как на лоха с всклокоченной бородой, который ради удовольствия пытается написать книгу. И что?

Вечерами перемещался со свитой из одного бара в другой властелин экспатриантов, сумасшедший южанин и мирового класса трепач по имени Спрэтлинг. Он утверждал, будто на короткой ноге с Диего Риверой, Джонбм Уэйном, Долорес дель Рио и Троцким. Много лет он якобы жил в Новом Орлеане, в одной квартире с Уильямом Фолкнером, участвовал в создании книги, в которой высмеивается великий Шервуд Андерсон, учитель обоих. Спрэтлинг поселился в Такско тридцать лет назад и занялся ювелирным делом, которое разрослось из ничего в весьма доходное нечто. Украшения его собственного дизайна докупали во всем мире, потому что они выглядели традиционно мексиканскими. Во время войны он пустил в компанию инвесторов. Через три года разорился. Теперь живет на курином ранчо к югу от города вместе с тридцатью тремя датскими догами и парой удавов, на деньги, Заработанные контрабандой изделий доколумбийского искусства для частных коллекционеров. Он нравился Джерачи. Люди, подобные Спрэтлингу, оправдывают существование таких, как Ник Джерачи.

Одним вечером Спрэтлинг начал рассказывать о парочке из Чикаго, которая приехали в Такско и пыталась приручить орла для охоты. Они купили гордую птицу в Арканзасе и назвали Калигулой. Возлагали на него большие надежды, хотели, чтобы орел приносил им игуан, диких свиней и оленят. Многие сомневались, что такое возможно. Но не Джерачи, который не раз в жизни видел, как осуществляются грандиозные замысли тщеславных чикагцев.