Месть кованых фламинго

Надо признаться, сначала их интерес меня вовсе не обрадовал. Хотите — зовите меня торгашкой, я даже спорить не буду, но для меня кузнечное дело — не хобби, а способ заработать себе на жизнь. И хотя я не голодаю, мне давно пришлось уяснить, что я не смогу и за жилье заплатить, если стану давать скидки каждому, кто состоит со мной в родстве, живет по соседству, ходил со мной в один детский сад или, вот как сейчас, разделяет хобби моего бойфренда. Поэтому на вопрос о ценах я дала более чем подробный отчет, слегка завысив некоторые цифры — просто чтобы посмотреть, что из этого выйдет.

И вот тут они меня обрадовали — услышав цены, ни один даже не моргнул, наоборот — разобрали мои визитки (даже взяли несколько про запас, чтобы раздать остальным «французам»), заново перецеловали мне руки, похлопали Майкла по спине и удалились, распевая «Au pres de ma blonde».

— Надо же, какой успех! — улыбаясь заметил Майкл. — Тебе надо почаще ходить на наши постановки.

— Постановки?

Я считала, что Майкл присоединился к группе актеров, которые должны были разыграть битву при Йорктауне, только для того, чтобы помочь матери. Во всяком случае, именно так он утверждал совсем недавно. Неужели он так сдружился с остальными участниками постановки? Надеюсь, это всего-навсего минутная вспышка энтузиазма — уж больно Майклу понравилось разгуливать туда-сюда в своей белоснежной форме. Возможно, его энтузиазм увянет, когда он вспомнит, что дирекция национальных парков запрещает актерам инсценировать собственные ранения и гибель, ему даже не позволили взять с собой искусственную кровь, ту, что используют на съемках фильмов.

— По-моему, следующая постановка состоится через месяц, — сказал Майкл, доставая из внутреннего кармана кусок картона, раскрашенного под пергамент. — Да. В День благодарения.

— Боюсь, День благодарения нам придется провести со своими семьями, — напомнила я.

— Прекрасно, просто замечательно! Я уверен, что твой отец тоже захочет посмотреть. Ему страшно здесь понравилось — все ребята были в восторге от его павильона. Я пойду приглашу его, ладно?

Майкл сорвался с места, не дождавшись моего ответа.

— О Господи, — пробормотала я.

5

— Что случилось, радость моя? — спросила Аманда и подошла ко мне, маневрируя между туристами. — Ты выглядишь расстроенной.

— Похоже, Майкл не на шутку увлекся постановочными битвами, — проворчала я.

— Как мило! — проворковала Эйлин. — Они никогда по-настоящему не взрослеют, эти мужчины, да?

— Что правда, то правда, — буркнула Аманда.

— Собирается продолжать в том же духе и после окончания ярмарки, — жаловалась я.

— Прекрасно! — ответила Эйлин. — Вы сможете всюду ездить вместе!

— Да, жить в палатках и носить старинные лохмотья, — не успокаивалась я. — Не люблю я всей этой походной жизни, даже в самых прекрасных условиях.

— Понимаю тебя, я тоже человек городской, — поддержала Аманда, озираясь кругом так, будто окружающие деревья внезапно превратились в разбойников. — Самое героическое, на что я способна, — остановиться в отеле с рестораном меньше чем на четыре звезды.

— Тогда здешние пикники тебе не понравятся, — заметила я. — На том, где я была, лакомились солониной и галетами.

— Это хоть съедобно? — наморщив нос, спросила Аманда.

— Теоретически, наверное, да, хотя если тебя интересует мое мнение, так лучше с голоду помереть. Я еле дождалась, когда смогу попасть в «Макдоналдс». Майкл, кстати, тоже.

— Тогда он вряд ли всерьез — насчет дальнейших представлений, — предположила Аманда.

— Боюсь, что всерьез, — покачала я головой. — Побежал в папин павильон, чтобы и его записать.

— Я и не знала, что у твоего папы тоже есть павильон, — удивилась Эйлин. — Что же он продает?

— Бинты и всякие ужасы.

— Что? — удивилась Аманда.

— Он вызвался организовать пункт первой помощи, — объяснила я. — Как-то умудрился убедить мать Майкла, что это очень познавательно.

— Замечательная идея! — воскликнула Эйлин.

— Папа изготовил палатку, которая выглядит как медицинский тент 1781 года — полная аутентичность, просто до мельчайших деталей!

— Бред какой-то, — пробормотала Аманда.

— Смотри, чтобы отец тебя не услышал, — предостерегла я. — Коллекционирование старинных медицинских инструментов — его главное хобби. Он чуть не свихнулся от радости, когда узнал, что сможет выставить свои сокровища на всеобщее обозрение. Хотя большинство из них — всего лишь копии, которые он заставил меня сделать. Не так уж много вокруг подлинных скальпелей и хирургических пил восемнадцатого века, а если и найдется несколько, их нельзя выставлять в такую влажность.

— Надеюсь, настоящие пациенты к нему не попадут?

— Заглянуло несколько бедняг с симптомами солнечного удара, но вид старинного операционного стола удивительно быстро их исцелил. После просмотра этого экспоната никто не согласился даже просто прилечь на одну из походных коек.

— Немудрено, — прищелкнула языком Аманда. — Ой, у меня покупатель! Забегу к вам попозже!