Месть как искусство

Маркин уже не знал, как ему поступить дальше, но, по счастью, они уже вступили в зону местных развлечений. Музыка, смех, и веселые огни сделали свое дело — блондинка смахнула с ресниц слезы, и улыбнулась.

— Ну, хватит грустить! Пойдемте в ваш тихий уголок.

Они добрались до кафе. Там по-прежнему было немноголюдно. Алексей занял самый последний столик у ограды, выходящей на море, сходил за меню, открыл его перед новой знакомой, и сказал:

— Выбирайте!

Она лукаво посмотрела на него:

— Я всегда плачу за себя сама.

— Ну, хорошо! Я же не против! Просто выберите себе, что вы будете пить. Или есть.

Она сморщила носик, и Маркину на мгновение показалось, что где-то он уже видел это лицо. Точнее, нет. В нем было что-то знакомое… Да, почему-то Алексею почудилось, что она очень похожа на ту женщину-снайпера, которая убила его солдата там, под Ца-Центороем. Хотя, конечно, это была не она. Ту женщину он узнал бы сразу… У этой же были какие-то общие черты лица с той… Но нет, не она. «Странно», — подумал Маркин. — «Неужели все прибалтийки так похожи друг на друга»?

Когда им принесли вино, Маркин спросил:

— Я работаю охранником, это не интересно. А вот чем вы занимаетесь? Судя по вашему облику, наверное, вы модель?

Лесть была очень грубой, но она сработала. Линда засмеялась, и погрозила ему пальчиком.

— Вы слишком торопитесь, — строго сказала она. — Я дизайнер. У меня свободная профессия. Есть заказы из Европы, я их делаю, а потом могу путешествовать, куда захочу. Европейцы хорошо платят.

— И в чем вы специализируетесь?

— В основном мебель. Дизайн квартир, коттеджей. Сейчас и в Литве много заказов. Богатые люди не хотят больше жить в совковых условиях. Им нужен эксклюзив.

Маркину очень не понравилось слово «совковый», но он постарался не выдать этого ничем. Наоборот, понимающе кивнул.

— Жаль, что у меня нет квартиры, — сказал он грустно. — Я мог бы сделать вам заказ.

— У вас вряд ли хватило бы денег, — сказала Линда.

— А вы бы сделали мне скидку. Как другу.

— О! Мы уже друзья? — снова засмеялась девушка.

Это был отличный знак. Она все больше смеялась, улыбалась, и Маркин понял, что он ей нравится. Это было очень приятно. Она ему тоже сильно понравилась. На мгновение он представил себя и ее в постели… И выбросил все это из головы. Это было не главное.

«Только если потребуется для дела», — убедил себя Алексей. — «Или если она сама этого захочет».

Так, болтая о всяких мелочах, они просидели в кафе почти два часа. Уже было поздно. Хотя, с другой стороны, что значит поздно для отдыхающих на море людей? Ничего! Им же завтра не идти на работу…

— Мне пора, — неожиданно сказала Линда. — Извини, я жаворонок, и не могу долго не спать вечером. Очень тянет в сон.

— Хорошо, конечно, — поднялся Алексей. Он расплатился с официантом, и отправился провожать свою новую знакомую.

Они прошли через пустеющий парк, через асфальтированную площадку, заставленную автомобилями, и вышли к железной ограде. У входа в пансионат сидел здоровенный охранник. Он позорно дремал: периодически его голова свешивалась на грудь, потом он вскидывал ее обратно, недоуменно обводил глазами окружающую панораму, и снова клевал носом.

— Ну, что же, — мягко сказала Линда. — Мне пора. Дальше я пойду одна.

— Мы увидимся завтра? — поспешно, (может, даже, и слишком поспешно), спросил Маркин.

— Ну, если только вы захотите…

— Линда, знаете… Если это не покажется вам бестактностью… Может быть, перейдем на «ты»? Как вы считаете?

Блондинка улыбнулась.

— Знаете, для обычного охранника вы слишком галантны… Неужели сейчас в Москве все такие охранники? Невероятно! В общем, я согласна. Можно на «ты».

— Так как мне найти вас завтра? — спросил обрадованный Алексей.

Линда задумалась.

— Приходи утром, часам к десяти, на пляж. Напротив каравеллы. Знаешь?

— Постараюсь найти.

— Да, ты уж постарайся. Я буду там… Все, до встречи.

Она легонько коснулась рукой его плеча, улыбнулась, и воздушной походкой ушла прочь. Поворачивая за угол, обернулась, и еще раз помахала ему рукой.

Маркин помахал в ответ, развернулся и неторопливо отправился к себе в гостиницу. В его груди бушевали совершенно забытые чувства.

Вот так же он чувствовал себя последний раз в школе, когда безумно и безнадежно любил одну из своих одноклассниц. Первая красавица класса имела массу поклонников, и периодически приближала к себе то одного, то другого. Давая надежду на взаимность, поиграв, ветреница меняла фаворита, заставляя брошенного страдать еще больше, чем раньше.

То, что сейчас чувствовал в душе Алексей, и было с ним тогда, когда Аня приблизила к себе его. Восторг, путаница в голове, мешанина мыслей, подъем… Эйфория, можно даже так сказать…

Маркин возвращался обратно, и с каждым шагом возбуждение падало, а наваливалась невероятная тоска.