Месть и прощение

У него стучали зубы. Несмотря на многослойную одежду, которую он натянул на себя, он страдал от холода гораздо сильнее, чем в юности; но зато было и улучшение: шлем меньше сдавливал виски на высоте, – возможно, с годами его черепная коробка уменьшилась в размерах?

Он двигался к своей цели на скорости пятьсот километров в час.

Два предыдущих дня не походили ни на один другой в его жизни. В субботу утром он встретился в Вимсе с Мартином Мюллером, возглавлявшим группу неонацистов, тот был внуком Генриха Мюллера, палача Германии. Мартин отвел его в Арсенал, их гордость, творение многих десятилетий. В самой темной части поросшего лесом участка, неподалеку от лесопильни, за складами, стояло здание, частично скрытое огромными дубами, – хранилище сокровищ.

Бронированные двери, электронные замки, сложнейшая система сигнализации должны были отпугнуть непрошеных гостей.

Мартин Мюллер объяснял Вернеру, удивленному такими предосторожностями:

– После войны нам пришлось скрываться от властей, чтобы сохранить память о Третьем рейхе. А теперь нужно защищаться от воров. Формируется рынок. Коллекционеры платят за краденое. Полная униформа солдата СС продается за десять тысяч евро, тогда как форма британского пехотинца недотягивает и до тысячи. Время устанавливает истинные ценности. Все, связанное с победителями, обесценивается, как и их идеи… Вот, например, картина, написанная Гитлером, стоит в сто раз дороже, чем картина Черчилля! В конце концов, справедливость торжествует…

Отключив систему охраны, Мартин провел Вернера в Арсенал, представлявший собой обширный и впечатляющий музей Третьего рейха, где реликвии и уцелевшие символы образовывали длинные ряды – монеты, значки, флаги, униформы, стальные канистры (немецкое изобретение того времени), мотоциклы, мотоциклы с колясками, автомобили «фольксваген», танки. Тут – эстафета олимпийского огня 1936 года. Вычислительная машина «Z4», таких же внушительных размеров, как орган. В отдельных витринах – посуда Гитлера, серебряные столовые приборы Гиммлера, рюмки Геббельса.

Вернер фон Бреслау указал пальцем на бронированную стальную дверь справа.

– А что там?

– Предметы из концентрационных лагерей. Их запрещено продавать. Со временем именно они будут стоить дороже всего. Не хотите…

– Нет, спасибо. А там?

Он показал в другую сторону.

– Это чудо из чудес. Идем, я покажу.

Они прошли через тамбур и попали в гигантское подземное помещение. Вернер не мог поверить своим глазам – там стояла ракета дальнего радиуса действия, знаменитая «Фау-2»[25], заставившая американцев поверить в то, что у нацистов есть ядерная бомба. Вокруг по углам высились груды ящиков с гранатами, оружием, амуницией.

– Опасное местечко, – пробурчал Вернер.

– Жизнь вообще опасная штука, – подытожил Мартин Мюллер.

Они вместе вышли из здания: Вернер фон Бреслау – в задумчивости, Мартин Мюллер – продолжая говорить. Он жаловался, что интерес к сокровищам Арсенала стал другим. От сентиментального и политического – коммерческим. Эти вещи стоили целое состояние. Некоторые занимаются этим чисто ради выгоды, без всяких моральных убеждений.

– Я видел на аукционе, как сыновья участников французского Сопротивления покупали интересующие нас предметы. Даже один раз это был еврей. Отвратительно! Нужно запретить. Продавать нацистские трофеи надо только по предъявлению документа о принадлежности к национал-социалистической партии. Иначе все улетучится, пропадет. Что за гнусные времена!

Вернер кивнул, не распространяясь на эту тему.

В воскресенье утром секретарь партии неонацистов Гюнтер Шнек повез Вернера на машине за двести километров к ангару, где стоял его самолет. Здание принадлежало аэродрому общества пилотов-любителей, который теперь использовался только для ежегодных фестивалей планеристов, на взлетных полосах пучками прорастала трава.

Вернер, волнуясь, увидел, что рядом с двумя историческими «мессершмиттами» стоит его сверкающий, целый и невредимый «Фокке-Вульф Fw190», тщательно хранимый преданным делу механиком, который, уйдя на пенсию, занимался только поддержанием коллекции.

– Он, кажется, еще летает, – добавил Гюнтер Шнек. – Механик вместе с отставником из вермахта аккуратно опробовали самолет два года назад.

Вернер был счастлив, что судьба даровала ему такую помощь: теперь он мог привести свой план в исполнение.

В то утро, таким образом, он летел на своей машине; невыносимо-мощный, но такой желанный шум мотора создавал ощущение временной безопасности, привкус крови, оправданный угрозой.

Он летел…

Внезапно он заметил то, что искал: два ручейка вливались в реку и поток уходил в лес. На четвертой излучине возле холма должна быть лесопильня и…

– Вот она!

Под кронами дубов, мешавшими обзору, виднелась крыша из ламинированного железа. Тайный Арсенал!

Вернер пролетел мимо, развернулся, обогнул здание и решился предпринять просчитанный маневр. Он ликовал. С этого угла он сможет нанести удар.