Месть группы поддержки

Я ей не ответила. Остальные девочки из группы поддержки прыгали из отношений в отношения, как будто они ничего не стоили. Как будто “разрыв” — это не синоним отторжения, неудач и других болезненных слов. Я не могла забыть о том, что Майк видел меня изнутри, видел меня настоящую, и потом решил, что не хочет меня.

Когда он порвал со мной, он сказал — его точные слова — что ему жаль, что он встречался с Наоми у меня за спиной, но она понимает его лучше. Он даже не взял на себя ответственность за моё разбитое сердце. Это всё было каким-то образом по моей вине, потому что я не понимала его.

В любом случае, моё чувство собственного достоинства ещё не оправилось, и я не собиралась бросаться навстречу новым неудачам.

Я залезла в машину с пассажирской стороны и наклонилась к приборной панели, чтобы мои крылья не мялись. Нет удобного способа пристёгиваться, одновременно прижимаясь к приборной панели, вероятно, поэтому настоящие ангелы летают.

Когда мы остановились у дома Рашель, то увидели Майка, Наоми и её приспешницу Киру, выходящих из его машины, в доказательство того, что я выбрала неудачное время. Мне пришлось выдрать ремень безопасности из крыльев, потом повернуться и наклониться в сторону, чтобы вылезти.

Майк был одет врачом. У Киры на лице были нарисованы красные пятна, поэтому она выглядела как пациент, а на Наоми был откровенный наряд медсестры.

Да, точно, она понимала его лучше. Наоми скорее всего не понимала указаний на коробке макарон с сыром. Возможно, поэтому она такая худая. Сложно набрать вес, если приходится жевать ужин вместе с картоном.

Майк задержался у нашей машины, пока я вытаскивала себя с переднего сиденья.

— Дайте угадаю, вы — Золушка и её фея-крестная?

— Нет, — сказала Саманта с притворным отвращением. — Если бы Челси была крестной, она бы ходила с волшебной палочкой и тыквой.

Наоми послала мне натянутую улыбку:

— Тогда ты гигантская моль, да?

Видите, почему костюмированные вечеринки — это плохая идея.

— Нет, — сказала я, разглаживая платье. — У моли нет нимба.

Взгляд Наоми поднялся к серебристой ленте у меня над головой.

— Нимб? Вот что это? Я думала, это лампочка. Ну знаешь, моль всегда на них летит.

Кира понизила голос и наклонилась к Наоми.

— Да, и Челси пригодились бы несколько лампочек над головой.

Майк притворился, что не слышал этого, но я знала, что это не так. Он пожал плечами и сказал:

— Увидимся.

Нет, если это зависит от меня.

Может быть, это не было бы так неудобно, если бы между мной и Наоми отношения не испортились до этого. После того, как он бросил меня, Наоми подошла ко мне в школе и сказала, что надеется, что мы сможем остаться подругами.

Как будто я могла бы дружить с девчонкой, которая пряталась по углам с моим парнем у меня за спиной. Я думаю, нет. Вместо того, чтобы сказать что-то милое, я сообщила ей всё, что о ней думала.

Это был один из тех моментов, когда все в коридоре останавливаются и смотрят на тебя, потом быстро отводят глаза и притворяются, что идут к своему шкафчику.

После этого нашим друзьям пришлось выбирать. Наоми получила Киру и горстку девчонок, которые пытались быть популярными. Я получила своих подруг из команды чирлидеров.

Я бы хотела, чтобы на этом все и закончилось, но с тех пор Наоми и её подруги делали что могли, чтобы очернить меня перед всеми в школе. Слова "белая шваль" слетали с её уст не единожды.

И ладно, я первая признаю, что мой дом не из лучших в городе. Одинокие матери, работающие в детских садах, не могут обеспечить этого. Но я не белая шваль. Я знаю это, потому что по отцовской линии моя семья — это определенно белая шваль, и я с ними встречалась. Я могу определить разницу.

После нашего разрыва Майк из кожи вон лезет, чтобы быть со мной милым. Я думаю, это чувство вины. Я бы сказала ему не тратить силы, но мне в какой-то мере нравится, как Наоми стискивает зубы каждый раз, когда он разговаривает со мной. Еще несколько месяцев, и от её зубов останутся одни пеньки.

У меня зазвонил телефон, и я вытащила его из сумочки, радуясь поводу пропустить компанию Майка вперед. Это была мама, она казалась запыхавшейся и взволнованной.

— Ты знаешь, где Эдриан?

Эдриан — моя пятнадцатилетняя сестра, которая считает себя двадцатипятилетней. Иногда она исчезает, и обычно это означает, что она где-то со своим парнем Паком пытается разрушить свою жизнь тем или иным способом. В последнее время мама начала волноваться, что Эдриан начала пить. Я бы предпочла думать, что она намекает на то, что ходит на такие вечеринки, чтобы взбесить маму.

Эдриан клялась, что никогда не притронется к алкоголю. Мы знаем не понаслышке как это испортило жизнь отца. После ежедневного наблюдения того, как папа натыкается на стены, это лишает жизнь, наполненную алкогольными парами, блеска.

Я прижала телефон к уху.

— Она разве не на вечеринке у Стефи?

— Я только что говорила с мамой Стефи. Она совсем не видела Эдриан. Я позвонила на телефоны Рика и Эдриан, и никто не взял трубку. Ты знаешь, где она может быть?