Месть Драконов

— Я не умею делать ничего такого, что может превратить нас в невидимок, — признался Ри. — Я могу только прикрыть нас плотной стеной от простого или магического снаряда… только я не знаю, на кого теперь направить ревхах . Там на корабле мы распределили его между всеми, кто находился на борту.

Ян, подобно большинству иберан, всю свою жизнь предполагал, что с магией давно покончено и запретное извращение это навсегда осталось в прошлом. Он не знал, что такое ревхах , и не хотел этого знать.

— Так вот почему нам всем было так тошно, — буркнула Кейт.

Она бросила на Ри сердитый взгляд, а Ян с отвращением припомнил тот приступ дурноты. Итак, ревхах — вещь не очень приятная. Логично.

Кейт продолжила:

— Я хотела сказать, что знаю это заклинание, хотя и не слишком хорошо. Если вы позволите, я постараюсь сделать всех нас невидимыми, только не могу обещать, что у меня получится.

Ян соображал лишь одно мгновение.

— Мы не сможем достичь укрытия прежде, чем нас заметят с аэрибля. В этой ситуации нам удастся уцелеть, только если они сперва погонятся за двумя другими шлюпками. Если ты способна хоть как-то увеличить наши шансы на выживание, тогда действуй.

Ри взглянул на Кейт через плечо.

— Я не владею фархуллен , но если ты скажешь, чем тебе помочь, я сделаю это.

— Мне нужен пеф … кровавая жертва. — Кейт подобралась к Хасмалю, взяла у него сумку, из которой извлекла деревянную чашу, изнутри выложенную серебром.

— Отдать можно лишь то, что принадлежит тебе самому, — сказала она, снова усаживаясь на свое место. — Хасмаль говорил мне, что Волки всегда извлекают магическую силу из жизней других людей или иных существ.

— Такова сущность магии, — кивнул Ри. — Забирая у себя, мы опустошаем собственные… — Он умолк, подчинившись резкому движению головы Кейт.

— Если сделать это, всем нам придется испытать на себе действие ревхаха , от которого несложно и погибнуть. У фархуллен нет отдачи — отчасти поэтому ты, Ри, не замечаешь ее… Однако мы избежим ревхаха , лишь если ты будешь делать все так, как я скажу. Дай мне лишь то, что принадлежит тебе самому. Твою кровь, твою волю, твою жизненную силу. И ничего более. Если твои люди умеют извлекать энергию из собственных тел, я могу воспользоваться также и ею. Но лишь той энергией, которая принадлежит каждому из вас, которую вы вправе отдать.

Ян видел, как четверо лейтенантов согласно закивали… Как могло случиться, что из всех них лишь он один не знаком с запретным умением ворожить, о котором говорила Кейт? Получалось, что среди своих спутников лишь он один знаком с морским делом и океанскими просторами и совершенно несведущ в другой важной сфере.

Кейт обнажила свой причудливый фамильный кинжал. Легким движением она рассекла кожу на одном из пальцев и дала трем каплям крови упасть в чашу. При этом она шептала какие-то слова; Ри, повернувшись к ней лицом, внимательно следил за ее действиями. Когда она умолкла, он достал из ножен собственный кинжал. Кейт передала ему чашу, и Ри последовал ее примеру. Вслед за этим каждый из гребцов, порезав палец, капал кровью в крохотную лужицу, собравшуюся на дне чаши, и добавлял свое слово к произнесенным прежде. Трев, в чьих руках чаша побывала в последнюю очередь, кивнул в сторону Яна, но Кейт остановила его:

— Нет, он видит лишь внешнюю сторону того, что мы делаем. Он может дать свою кровь, но не понимая, что делает, он не сумеет рассчитать свои силы. Верни мне чашу.

Какое-то мгновение Яну хотелось возразить, настоять на своем участии в магическом обряде. Он не желал казаться трусом, хотя одна лишь идея магии вселяла в него понятное отвращение. Однако Кейт была права: он видел, как его спутники по капле льют в сосуд свою кровь, и тем не менее ощущал, что они проделывают при этом куда больше, чем видно глазам. Он не мог повторить их действий, а посему его помощь была бы бесполезна. Оставалось только править шлюпкой, смотреть и надеяться на то, что с аэриблей не успеют заметить их прежде, чем Кейт успеет завершить свое дело. Он уже слышал ровный — тук-тук-тук — шум двигателей и крики, доносившиеся из двух других шлюпок.

Посыпав кровавую лужицу каким-то белесым порошком, Кейт проговорила нараспев:

Даем, что имеем:
Чистые мысли,
К службе готовность,
Желание выжить.
Просим, нуждаясь,
Щит, что без тени,
Стену без окон
И путь на свободу.
И как говорим мы,
Так пусть и будет.

В чаше вспыхнул свет, из него соткалась сфера, которая тут же расширилась, словно надутый ребенком пузырь. Свет при этом померк, а затем, когда пузырь, увеличиваясь, укрыл собой всю шлюпку с сидящими в ней людьми, погас совершенно.