Месть Демона

Следующее действие должен произвести кто-то из прикормленной милиции…

Кажется, о милиции я сказал вслух, и напрасно. Не стоило произносить это слово.

…Горожанину, позвавшему напрасно городского стража и тем отвлекшего его от обхода городских улиц, предписывается десять батогов. Наказание должно быть произведено сразу, на месте.

Старинный городской уклад.

За спиной я услышал громкий хруст веток, звук был устрашающим, словно стадо кабанов пробиралось сквозь заросли.

Довелось мне как-то такое наблюдать на Алтае. До сих пор помню грозное хрюканье, топот и треск. Тогда я был моложе и сообразительнее, как только услышал, так сразу и побежал, а сейчас у меня реакция уже не та…

Пока сообразил, пока решил, что нужно бежать…

Я рассеянно повернулся… и взметнул руки вверх, увидев нацеленный на меня ствол автомата. Еще не услышав приказа и не увидев лица, лишь разглядев пламенеющий околыш фуражки.

Этому нас уже научили — не дразни стражей порядка. Они вряд ли поймут твои шутки, и застрелят тебя, а потом напишут в своем рапорте, что ты не подчинился и оказал сопротивление.

Набросился на них, размахивая ножом, автоматом, пулеметом, камнем, это в зависимости от того, что им удастся найти поблизости от твоего хладного тела.

Им всегда страшно, поэтому стреляют быстро, хотя и неточно.

Вслед за околышем показалось и молодое хмурое лицо, а за ним продолжение руки, держащей автомат.

Палец побелел от напряжения, елозя по спусковому крючку…

— Учение? — спросил я, мирно улыбаясь, показывая всем видом, что являюсь законопослушным гражданином и преступных намерений не имею. — Или пришли арестовывать? Если так, то где ОМОН и ордер, подписанный прокурором?

— Руки можешь опустить, — пробурчал незнакомый мне сержант. — Но если попробуешь сдвинуться с места, могу и выстрелить. Идти никуда не надо, далеко не уйдешь, все дорожки на кладбище перекрыты.

Наткнешься на ОМОН, они с тобой церемониться не будут, просто уложат на землю и потопчутся по тебе в сапогах. Это многим помогает понять, что с нами шутки плохи…

Я опустил руки, все еще озадачено поглядывая на автомат — не то что мне очень захотелось жить, но умирать на кладбище, это какой-то нонсенс.

— Простите, а к чему такая строгость, и чем обусловлено присутствие милиции здесь, возле могил? Неужели арабские террористы решили взорвать памятнику нашему самому уважаемому бандиту, и вы решили это предотвратить? Или у нас учение по опознанию умерших на фотографии?

Сержант покосился на портрет Ольги, потом перевел взгляд на меня, что-то сосредоточенно обдумывая: — Это не учение. Но если кто-то из наших начальников решит, что ты пытаешься сорвать поминальное мероприятие, тебя или застрелят, или будут бить очень долго. Оружие есть?

Я показал на свою футболку с короткими рукавами и облегающие джинсы:

— Покажите, в каком месте можно его спрятать, и скажу — спасибо, отрок. Это необходимое знание для нормального гражданина сегодня…

— Мое дело спросить, твое ответить, — буркнул сержант. — И ты кого назвал отроком?

Считаешь себя очень умным? Может, в зубы тебя двинуть для лучшего взаимопонимания?

— Меня часто называют умником, в этом вы правы, — церемонно поклонился я, — а еще иногда самураем за знание обычаев и законов средневековой Японии. За отрока прошу смиренно простить, сказываются излишки академического образования. Детство, понимаете ли, было довольно трудным: родители — интеллигенты, отец — инженер, а мать к моему совершеннолетию даже стала завучем…

— В какой школе?

— В шестнадцатой…

— Проблема твоя понятна, — хмыкнул сержант. — Сейчас наши ребята подойдут, и мы тебя немного поучим. Резиновая дубинка добавляет ума даже безнадежным придуркам. Как раз то средство, что тебе доктор прописал. Точно поможет. Кстати, насчет клички не соврал?

Истинная правда, — сокрушенно выдохнул я, поглядывая с испугом на кусты. А что с них станется? Потом скажут, что сопротивлялся аресту или их указаниям. — Она ко мне еще со школы привязалась…

Лицо сержанта было простым и ясным, на нем читались многие чувства, и я ему явно не нравился. Спасение было рядом. На соседней могиле. Стоит только дотянуться до стакана, а дальше мне станет все равно.

Про себя решил, что обязательно попытаюсь, когда начнут бить. Уйду в тень, а на свет выведу мое Альтер Эго. Оно проще, чем я, и легко договорится с милиционером, но в живых останется кто-то один.

— Я вспомнил, нас о тебе предупреждали, — проговорил сержант. — Ориентировка на тебя была.

— Как на преступника?

— Как на подозреваемого, возможного убийцу. Приказано задержать при обнаружении… — сержант передернул затвор. Я с любопытством заглянул в дуло короткоствольного автомата. Неужели именно так и приходит смерть? Буднично с запахом ружейной смазки и водочного перегара?