Месть – блюдо горячее

– Благодарствуйте, ваше степенство. Есть же добрые люди… – И повернулся ко второму седоку: – Видал? Поехали в кабак, тут недалеко водка эх и скусная!..

Глава 3 Рязань

Лыков управился с ревизией за полтора дня. Рязань невелика: сорок тысяч населения, а со слободами пятьдесят две. Полиция в целом с работой справлялась. Кроме 150 городовых имелось еще 53 конных стражника. В Ново-Александровской, иначе Троицкой, слободе имелся свой штат, включающий 11 собственных кавалеристов. Два частных пристава и четыре помощника руководили этой маленькой армией. Особенностью рязанской полиции было то, что в роли помощников приставов выступали околоточные надзиратели (околотков как таковых не существовало).

Другую особенность Лыков заметил, когда пришел к полицмейстеру. По всей России начальник полиции имел казенную квартиру в помещении управления. Только в Риге, где богатые горожане баловали своих «фараонов», полицмейстер занимал шикарное помещение на лучшем проспекте. И вот выяснилось, что в скромной Рязани главный «фараон» тоже живет вне стен управления. А снимает жилье в доме Красного Креста на Введенской улице.

Квартира у надворного советника оказалась скромная, но удобная. Алексей Николаевич рассказал ему, что дела его почти закончены. Ничего страшного его ревизия не выявила, мелкие замечания не в счет. Но спешить назад в Петербург гость не собирается. Там меняется в Департаменте полиции начальство, пусть новый директор войдет в дела… Кузнецов полностью его поддержал:

– Бог с ними, с невскими гранитами. Поживите у нас. Сочиняйте потихоньку отчет да и город посмотрите. Сходите в театр, что ли… Посетите Рюмину рощу… Конечно, зима, много не нагуляешь, и рано темнеет, но по-провинциальному уютно и весело.

Поняв, что с полицмейстером они договорятся, статский советник затронул другой важный вопрос:

– Петр Григорьевич, а поехали со мной к губернатору.

– Зачем? – сразу насторожился тот.

– Хочу рассказать ему кое-какие тайны петербургской полиции. О чем не пишут в газетах.

– Князь собирается перейти на должность столичного градоначальника, ему это будет интересно. А мне зачем знать лишнее?

Лыков придал голосу интимность:

– Вдруг его сиятельство захочет взять вас с собой? Так часто случается.

– Надолго ли такое счастье? – желчно ответил Кузнецов. – Нет уж, столица это такая трясина… Я прижился в Рязани, не хочу отсюда уезжать. Да и князь себе на уме, не обольщайтесь на его счет.

В результате Лыков отправился на Мальшинскую один. Соединился с начальником губернии через телефон, сказал, что надо встретиться, и услышал:

– Приезжайте прямо сейчас.

Оболенский встретил командированного настороженно:

– Вы по делам ревизии? Неужели что-то дурное раскопали?

– Нет, в сыскном отделении все в порядке, я так и напишу в акте. А поговорить хотел о нравах петербургской полиции. Вам ведь скоро принимать ее под свою команду.

– И что?

– Вы слышали историю околоточного надзирателя Иванова из Первого участка Казанской части?

Князь подумал-подумал и спросил:

– Это который застрелил своего начальника?

– Да, участкового пристава подполковника Шебаева.

– Газеты писали что-то такое…

Лыков начал рассказывать:

– После того как околоточный убил пристава, он сдался судебному следователю. И три дня на допросах рассказывал ему о жутких вещах, которые творятся в полиции градоначальства. Но всего сообщить не успел.

– Почему?

– Умер в камере. Отравили цианистым калием, чтобы заткнуть рот.

Губернатор откинулся на спинку стула и пробормотал:

– Вот даже как… Отравили в тюрьме…

– Да, там длинные руки, дотянутся до кого угодно.

– Чьи руки, Алексей Николаевич? Договаривайте!

– Градоначальника Драчевского и его окружения. А проще сказать, банды. Так что слушайте. Перейдете к нам в Петербург – пригодится.

И Лыков стал рассказывать о злоупотреблениях, что развел в столице человек, которого Оболенскому предстояло скоро сменить. Беседа шла почти два часа, князь узнал много нового и был признателен столичному гостю за предоставленные сведения. В конце разговора он спросил:

– Кому я могу там верить?

– Начальнику сыскной полиции Владимиру Гавриловичу Филиппову. Честный, неподкупный, справедливый и опытный.

– Спасибо, я запомню эту характеристику.

Ревизия в целом была закончена, осталось лишь оформить ее результаты. А Брюн-де-Сент-Ипполит по-прежнему сидел в Омске и не спешил занять место Степы Белецкого. По всему выходило, что Лыков выбрал себе слишком легкую командировку. В тихой Рязани ему просто нечем было заниматься. Ну, еще неделю можно было протянуть, но не больше.

Решив, что пока он в своем праве, Алексей Николаевич отложил дела и отправился гулять по городу. Никого из местных он с собой не взял и фланировал наобум, выбирая улицы почище.