Месть – блюдо горячее

Алексей Николаевич решил ковать железо, пока горячо, и немедленно допросить денщика. Тут были свои сложности. Хоть Обозенко и нижний чин, но все же он военный. И для допроса нужно разрешение начальства, командира полка или даже дивизии. Однако питерец быстро придумал хитрый ход.

Пока вся рязанская полиция готовилась к облаве, Лыков с Разстрыгиным делали свое дело. Они подъехали к дому, где жил поручик с дикой фамилией. Статский советник спрятался за угол, а городовой стукнул в окно. Открылась форточка, и раздался голос:

– Чего надо?

– Диковинку[18] продай.

– А деньги?

Фока протянул горсть медяков (специально разменяли в кассе вокзала, чтобы не вызвать подозрений). Как и ожидалось, денщик рассердился:

– Вы бы еще по копейке притащили, живоглоты!

– Нету других, Евграф Батькович, бери что дают.

– А ты кто такой? – вдруг встревожился служивый. – Что-то я тебя не помню.

– А кто у тебя на Рождество покупал? Фока это.

– А-а… Держи.

Городовой взял протянутую бутылку и сделал вид, что ушел с нею. Через пять минут они с Лыковым подкрались к входной двери. Алексей Николаевич бесшумно снял ее с петель, своротив при этом засов, и приставил в стене.

– Пошли.

Полицейские ворвались в комнату и застали интересную картину. Денщик в мундире и домашних тапочках разливал из бака ковшом через воронку ядреную жидкость. Бак стоял на полу, а вокруг красовалась посуда на любой вкус: косушки, четушки, штофы с полуштофами, осьмухи и даже одна четверть[19].

– Так-так, – зловещим голосом произнес Лыков. – Да тут притон! Городовой, взять его!

Денщик заорал. На шум из соседней комнаты прибежал молодой поручик с огромными усами, каким позавидовал бы даже будущий премьер Горемыкин.

– Кто вы? Что происходит?

– Поручик Гиждец? – Питерец предъявил офицеру свой полицейский билет. – Статский советник Лыков, Департамент полиции.

– Департамент? Который в столице? – растерялся тот.

– Да, на Фонтанке, шестнадцать. Я дознаю дело по личному распоряжению министра внутренних дел. Поэтому поменяемся ролями. Это я вас спрошу: что тут происходит? Тайная торговля алкоголем в обход закона. И вы видите ее в первый раз, хотя и квартируете здесь? Готовы подтвердить в суде под присягой?

Поручик стал покрываться пятнами. Лыков нажал еще:

– У нас есть вопросы к вашему денщику. Я могу задать их ему сейчас, в вашем присутствии, и уйти. А вы, надеюсь, после этого прекратите промысел Обозенко раз и навсегда. Если вам, конечно, дороги погоны… Или мы можем продолжить разговор в присутствии вашего командира полка. Вызовем его сюда, покажем картину и побеседуем. Что выбираете?

Гиждец вытер рукавом сразу вспотевший лоб и посмотрел на сыщика:

– Извините, плохо соображаю… Это так неожиданно. А что вас интересует?

– Кому ваш денщик продал вчера водку. Это связано с убийством.

– С убийством? – Поручик так и сел.

– Не волнуйтесь, Обозенко если и причастен к этому, то лишь как свидетель.

– Понял… И я могу присутствовать?

– Я в этом даже заинтересован.

Лыков смягчил тон, он предлагал поручику разобраться без начальства, и тот наконец это понял:

– Тогда спрашивайте, пожалуйста, господин статский советник.

Командированный повернулся к денщику. Тот стоял ни жив ни мертв: слова про Департамент полиции словно прибили его к полу.

– Ну, отвечай быстро и честно, а не то в муку изотру. Продавал ты вчера эту дрянь Василию Полудкину?

– Ваське? Так точно, продавал.

– Когда и сколько? Как происходила покупка?

– Васька взял что-то много… Обычным днем ему хватало сороковки, а тут вдруг приперся сюда и потребовал сразу штоф. Я спрашиваю: а у тебя деньги-то на штоф есть? Покажи сначала. Он вынимает из кармана серенькую[20] и гордо ею машет: во! Еле-еле я ему сдачи нашел.

– Дальше что было? – Сыщик понял, что сейчас узнает нечто важное. – Один был Васька или с компанией?

– Компания его под окнами стояла. Зашел он один.

– Откуда знаешь про компанию?

Евграф всплеснул руками:

– Там голоса слышались, а потом Васька открыл форточку и крикнул туда: Князь, штофа хватит?

– Князь… – повторил статский советник. – Полагаешь, кличка?

– Навроде того.

– Ты сам компанию видел?

– Светло было, их благородие со службы еще не пришел. Я и разглядел, в спину, когда они со штофом уходили. Четверо было, не считая Полудкина. Один высокий, в косматой папахе.

– Раньше эти люди тебе попадались?

– Никак нет.

– Еще что имеешь сказать?

– Тот, высокий, Ваське выговаривал: пошто-де кричал, имена называл?

– Все?

– Все.

Лыков повернулся к поручику:

– Слышали?

– Да, но ничего не понял.

– Василий Полудкин вчера ночью был убит у себя в доме. Ему раскроили голову топором.

Поручик ахнул и перекрестился.

– …Я веду дознание. Нужно, чтобы завтра ваш виночерпий явился в сыскное отделение и под протокол рассказал то, что он сейчас сообщил мне.

– Будет, обещаю. – Гиждец смотрел настороженно, будто ждал подвоха.

Сыщик под локоть отвел его к окну.

– Жанно-Кристофор Янович. Вы ходите по краю ямы. Не верю, что проделки денщика для вас новость.

Офицер смутился.

– Мой вам совет: замените его. Верните обратно в роту, а взамен выберите кого-нибудь из крестьянского сословия, они не такие испорченные.