Месть Атлантиды

В покоях Кассия ничего не изменилось. Ни обстановка, ни, собственно, его присутствие. Элика едва не закричала от восторга, заметив на столике два кубка. Она не знала, что может произойти, заставь он ее раздеться прямо у порога.

Принц поднялся навстречу. Лед растаял в его глазах. Он выглядел слегка смущенным. Девушка бездумно списала это на белое платье, так выгодно подчеркивающее ее смуглую кожу. Она гордо вскинула подбородок, стараясь не встречаться с ним взглядом.

Кассий приблизился очень быстро, и Элика вздрогнула, когда сильные руки обхватили ее тонкую талию, а губы запечатали рот в обжигающем поцелуе. Она была не готова к такому повороту, заранее готовясь к лавине холодного подчиняющего презрения, ломающего волю сильнее плети. Поцелуй не был агрессивным. Он был скорее чувственным, если бы Элика понимала истинное значение этого слова. Впервые эти настойчивые касания языка показались ей приятными, и она с любопытством ответила таким же действием. Игра с противником, заранее обреченным ее действиями на смерть или недомогание, была захватывающей.

По правде говоря, его смерти она не желала. Даже после всего пережитого. Она с молоком матери впитала ее правило всегда обходиться малой кровью там, где встает вопрос выбора между жизнью и смертью. Лишение гордого и самоуверенного кассиопейского мужчины его мужской силы было бы куда более эффективной местью. Смерть принца была не выгодна еще с политической точки зрения. Лаэртия Справедливая использовала их для создания инновационного оружия, которое должно было своей мощью обеспечить Атланте абсолютную власть. Об этом мало кто знал, но Латима Беспощадная втайне от королевы ввела Элику в курс дела. Даже царь Актий в свое время не спешил с утверждением торгового договора, видимо, подозревая скрытый потенциал пустынного минерала. Договориться удалось только с Кассием после смерти царя, и то потому, что, как шутила утонченная ученая Тания, варвары всерьез полагали, что империя под женским началом использует эти камни лишь в качестве ювелирных украшений. Что решит с этим договором осторожная и безвольная царица Кассиопеи в случае смерти сына, спрогнозировать было сложно. Как не желала свободы и мести принцесса Атланты, с вопросом о его смерти следовало повременить ради более серьезной цели.

Легкое, едва уловимое движение, и алая лента освободила запястья девушки. Принц не прервал поцелуя, лишь крепче прижал к себе. Элика разрешила себе расслабиться, чтобы не вызвать излишних подозрений. Пальцы мужчины ласкающим движением пробежались по ее затылку, на короткий миг вызвав приятную, едва заметную судорогу, пронзившую весь позвоночник принцессы.

— Эл... — прошептали его губы. — Я не хочу, чтобы ты больше плакала. Не хочу.

Поздно. Уже поздно. Ты должен был не хотеть этого раньше.

— Как скажешь, хозяин, — почти с сожалением ответила она. — Я не буду.

Кассий слегка вздрогнул, услышав обращение, которое раньше приходилось выбивать угрозой плети. Элика осторожно выскользнула из его объятий.

— Можно мне выпить? Умираю от жажды.

Кассий улыбнулся. Но его теплая улыбка уже не трогала ее заледеневшего от постоянной жестокости сердца. Принцесса знала, как легко вслед за этой мнимой нежностью приходит его беспощадность.

— Я распорядился приготовить твой любимый напиток. С медом и ломтиком цитруса он даже вкусный. Хотя я никак не могу привыкнуть.

Элика поспешно шагнула к столу, оставив мужчину за спиной.

— Ты просто не умеешь правильно его пить! — стараясь унять дрожь в голосе, произнесла она. — Ломтик лимона извращает вкус. Как и большое количество воды.

Он не сделал попытки приблизиться. Элика подняла хрустальную амфору и встряхнула.

— Она же еле теплая! Его прелесть в обжигающем привкусе, — она смело наполнила его кубок. — Еще немного хитрости... Никакого лимона.

Волосы скрыли ее плечи. Достать флакон оказалось очень легко.

Капля. Терида сказала, всего капля. Может, на первый раз хватит и половины?

— Сладким его тоже пьют. Но мне не очень нравится. Перебивает вкус.

Вот и все. Кассий направился к ней, и принцесса едва успела спрятать флакон обратно в лиф. О том, что вскоре его легко будет там обнаружить, она от волнения даже не сообразила.

— Хотел бы я научиться любить все, что с тобой связано, — прошептал Кассий, откидывая ее волосы с плеча. — Но иногда это так опасно!

Обойдя столик, он поднял кубок. Сердце Элики словно рухнуло вниз.

Пей! Пей, наконец, и дай мне покой от своего вожделения!

Кассий пригубил кофе и неожиданно сплюнул.

— Вот странно. Что же это скрипит на зубах? Ты песка туда насыпала?

— В смысле?

Принц отставил кубок и, проведя пальцем по его внутренней стороне, горько улыбнулся. На его пальце остался белый осадок, и Элика похолодела от его улыбки, все еще не осознавая ее значения.

— Так и должно быть, да? Почему ты молчишь? Этот мерзкий напиток должен выпадать в осадок?

Почему она промолчала?! Неизвестно. Странное оцепенение охватило ее тело, лишив дара речи.