Месть Атлантиды

 — Конечно, конечно никто не причинит! Принцесса Атлантов должна упасть в постель варвара не оскорбленная ничьими руками! Ты это хотел сказать? Домиций, давай начистоту. Мы закончим наш приятный обед, и ты отвезешь меня обратно. Я готова поклясться тебе на крови, что о происшедшем никто не узнает, и наши соглашения будут процветать и развиваться. Это лучший выход. Ты представляешь, что произойдет, когда ваше участие в этом вскроется? Если Атланта пойдет войной на Кассиопею, вам не выстоять. Ты же не можешь этого не понимать!

 — Принцесса, здесь нечего обсуждать. — Домиций был непреклонен. — Давай отложим этот разговор. Поговори со мной о чем-нибудь другом. Я не хочу, чтобы ты видела врага в том, кто им не является. Я знаю, что страх гложет тебя, но поверь, я сумею его рассеять. Что тебя гнетет?

 — Домиций, я не ребенок и не стоит рассказывать мне сказки о том, что меня в вашей проклятой стране ждут светлые чертоги наслаждения. Так вот знай, до Кассиопеи я не доеду. И я убью тебя, не задумавшись, если будешь мне мешать вернуться домой. Это понятно?

 — Не сомневаюсь, — глаза кассиопейского советника смеялись. — Попробуй пастилу из лесных орехов. Очень вкусно.

 Элика последовала его совету. Что ж, не верить ее словам это его неотъемлемое право. Лакомство оказалось очень вкусным, и в непринужденной атмосфере ужас постепенно прятался в углу сознания, явно с целью сэкономить силы.

 — Две девушки, в повозке... Надо полагать, тоже что-то вырезали на лбу твоего повелителя, что ты везешь их как рабынь? — съязвила принцесса, поджав ноги и откинувшись на подушки.

 — Нет. Это добыча наших наемников, они из окраин черных земель. Обычные работорговцы, знают толк в захвате товара. Их было пятеро. Двоих ты застрелила в лесу, один был ранен, я не пожелал задерживать поездку. Полагаю, выживет. Если не выберется из земель Атланты, я расстроен не буду.

 — Женщины Атланты никогда не становятся рабынями. Я знаю, что их цена очень высока, потому что на рынках Дальноземья их не встретишь. И они бы не захватили этих девочек, если б не твое попустительство. Грязные ублюдки прикрылись вашей армией как щитом! Их везут связанными и заставляют есть из мисок, как животных! Как ты можешь закрывать на это глаза?

 — У меня нет права вмешиваться, принцесса. Это было их условие. К тому же...

 — Домиций, ты не варвар, как твои наемники и твой принц. Прошу, отпусти их. Наши женщины не заслуживают такой участи.

 — Элика, я пока ничего не могу сделать. И зря ты так. Принц Кассий благородной крови. Его единокровная сестра немногим младше тебя, он не посмеет причинить тебе вред. Я не допущу этого. Ты мне веришь?

 — Не могу. Сам понимаешь, — Элика вновь пригубила вина. Стоянка была недолгой, но как же не хотелось покидать походный шатер этого пусть вражеского, но благородного воина. — Раз уж я твоя пленница и ты не хочешь быть мне врагом, прошу тебя, не надо нас связывать как племенной скот. Твоя охрана многочисленна, нам не сбежать. Девочки при одном неверном движении или толчке повозки могут удушить себя веревкой. Поверь, это излишняя жестокость, мы так даже с рабами никогда не поступали. Это все, чего я требую.

 Домиций Лентул с сожалением посмотрел на руки девушки. Следы от веревок еще не сошли. Но указание на этот счет не подлежало изменениям или послаблениям.

 — Я не могу, Элика. Он велел везти тебя связанной. В особых случаях на цепи. Руки будут свободны. Только тебе придется носить ошейник. Мне бы этого не хотелось, потому что...

 Что-то треснуло внутри принцессы при его словах. Ошейник? Велел везти связанной? Семь круговоротов солнца как рабыню?! Жгучие слезы обиды, ярости, унижения и безысходности сжали ее горло, и она вскочила, разбив кубок об пол.

 — Потому что... Потому что... Он сам наденет на меня ошейник в вашем проклятом дворце?! Такую участь вы мне приготовили?! — она задыхалась. — Да будь ты проклят! Ненавижу тебя!

 Домиций обхватил ее руками. Элику трясло. Не плакать. Он не достоин видеть ее слезы. И девушки тоже не должны. Она их будущая правительница, она обещала их спасти, не время раскисать! Не время!

 Четверть меры солнца спустя тот самый воин, которого они недавно так жестоко высмеяли, завел внешне спокойную принцессу в повозку. Домиций Лентул проявил милость. Веревки девушек разрезали, приковав кандалами с кожаными браслетами к кольцу в углу повозки. Это давало им большую свободу передвижений, кожу оков можно было разрезать без угрозы затянуть узлом. Но с Эликой советник проявил осторожность. Ее руки сковали такими же кандалами, но закрепили сверху опорной балки за скрытый стальной крюк. Принцесса молча позволила проделать с собой все манипуляции, глядя сквозь воина, словно сквозь пустое место. Лишь когда он случайно задел ее щеку, поднимая стянутые руки кверху, презрительно процедила:

 — Даже не думай, рабский пес, тебе жизни не хватит оплатить даже улыбку атланской невольницы!