Вовсе не цвет тоски за безвременно погибшими, что бы там не говорила Амина. Элика оторвалась от созерцания своего отражения в большом зеркале. Она была великолепна. Высоко забранные волосы открывали ее изящную шею, а платье аристократок Кассиопеи - точеные плечи.
— Без цепей я нравлюсь в нем себе больше, — улыбнулась она Амине. — Что, так горько?
Служанка отставила кубок с эликсиром кофейных зерен, облизнула губы.
— Нет, госпожа. Необычно. Мне нравится.
Солнце уже клонилось к закату. Обычному, не такому яркому, как в Лазурийской пустыне, где, наверное, принцесса оставила часть своего сердца в дар этой первозданной природе. Сейчас девушка ожидала очередного явления Лентула, который не спешил приходить. Может, вообще не явится?
— А я так и не смог к нему привыкнуть, — раздался наигранно веселый голос Кассия за спиной Элики. Амина растерянно подскочила, но Элика тепло ей улыбнулась.
—Ами, оставь нас.
Казалось, целую вечность Кассий смотрел на любимую девочку, такую неприступную и желанную в черном платье из переливчатого шелка, такую близкую и далекую одновременно. Она склонила голову, изучая его, словно недоумевая, почему он до сих пор не сжал ее в крепких объятиях.
Почему? Он и сам не знал. Мог только догадываться. О том, что, сделав это, уже не сможет ее отпустить.
— Эл... — комок застрял в горле, затрудняя дыхание. — Моя атланская девочка, я обдумал твои слова. Я принял решение.
Элика беспокойно опустилась на подушки, казалось, перестав дышать в ожидании вердикта.
— В половину рассвета цикла Фебуса мои корабли отправятся в Атланту. Я отпускаю тебя. Ты уплывешь домой.
Несколько долгих мгновений ничего не происходило. Кассий ожидал любой реакции. Криков радости. Холодного безразличия и принятия как должного.
К ее слезам он оказался не готов. Элика, потеряв контроль, ухватила его ладонь, прежде чем он осознал, что она собиралась сделать. Прикосновение ее губ и слез к коже руки словно прожгли ее насквозь. Принц опешил.
— Эл, не смей. Встань... Не нужно...
— Спасибо тебе! —Элика вцепилась пальцами в его ладонь, неосознанно причиняя боль. В ее зеленых глазах блестели слезы. — Кассий, спасибо!!! Домой... Но почему так долго ждать?..
Вопрос словно отрезал очередной кусок от его истекающего кровью сердца. Но на лице ни дрогнул ни один мускул.
— Я бы мог отпустить тебя дорогами пустыни, но там очень много опасностей. А мои силы сейчас будут брошены на урегулирование тирасского вопроса. Только поэтому, — боль нарастала с каждым словом, и он поспешно освободил свою руку. — Но в ожидании отплытия... Ты свободна. Во всем, Эл. Это все, что я хотел сказать... — Он замялся. — Ты, наверное, захочешь, чтобы ночью я оставил тебя одну...
— Да, — девушка поднялась с колен, проклиная себя за подобную недопустимую слабость. — Прошу тебя.
— Конечно. Не проси. Достаточно твоего слова.
Эдер, дай ему сил это выдержать. Это его боль, и он должен испить ее до дна.
— Хотел бы я встретить тебя при иных обстоятельствах, — Кассий задержался в дверях. Горло вновь сжало холодными тисками. — И начать с тобой отношения, в которых бы не было твоих слез и ненависти.
— Касс, прости, — Элика отвела взгляд. — Но я не могу сказать в ответ того же. Я бы желала никогда тебя не знать. Ни в слезах, ни в радости. Прости.
Что могло быть больнее ее слов? Сердце словно разлеталось на куски, с трудом удерживая жизнь. Самоконтроль. К_н_и_г_о_ч_е_й_._н_е_т Понимая, что еще миг − и он заберет свои слова обратно, выпустив на свободу своего внутреннего зверя, который... Нет, он не хотел об этом даже думать.
— Спи, моя хорошая, отдыхай до завтра, — обреченно выдохнул Кассий, переступая порог.
Глава 26
Бессонная ночь, разбитое сердце, тяжелые мысли.
Ничего удивительного в том, что поиски тирасских фанатиков потерпели сокрушительное фиаско, не было. Наверняка в столице у них были многочисленные союзники. Также можно было предположить, что племя покинуло город, но в это верилось с трудом.
С утра шел затяжной холодный дождь, словно погода столицы прониклась душевным состоянием правителя этих земель. Режущие капли хлестали наотмашь, причиняя боль, словно стремясь этим вывести из невеселой задумчивости. Но справиться с терзанием разбитого сердца дождь был бессилен.
С самого утра, не замечая, что промок до нитки, Кассий в буквальном смысле слова перетряс столицу. Ничего. Ни следа. Но даже за это он готов был благодарить Эдера, потому как поисковая операция хоть немного, но отвлекла его от мыслей о Элике.
Ночь без сна. Иногда удавалось ненадолго забыться. В этом подобии сна все было по-прежнему. Самая дорогая девочка лежала рядом, улыбалась своей неповторимой, но столь редкой улыбкой, отвечала на его жадные, даже неистовые поцелуи без прежнего ужаса в больших зеленых глазах, но главное − в этих кратковременных ночных видениях ничего не предвещало их скорого расставания.