Месть Атлантиды

Не оглядываясь назад, принцесса, затаив дыхание, нырнула в потемневшую гладь озера, отплывая как можно дальше. Ее нервы были напряжены до предела, и оставалось только предполагать, какой будет реакция на его прикосновения. Но принц не сделал даже попытки к ней приблизиться. Элика не понимала, хорошо это или плохо. Возможно, повторить вчерашнее безумие в священном источнике было гораздо лучшим выходом, по крайней мере, это бы немного успокоило монстра внутри мужчины. Страх наступления ночи, поселившийся в ней с первых дней в Кассиопее, вернулся, не успев утихнуть.

Элика осмотрительно дождалась, пока Кассий оденется, и только потом позволила себе выйти на берег. Впрочем, судя по всему, кидаться на нее прямо сейчас не входило в его планы.

— Мы подошли близко к землям тирасов, — беспечно проинформировал принц, насмешливо наблюдая за ее поспешными попытками одеться. — Мой запрет нарушен. Предводительница в столице. Придется возвращаться завтра на рассвете.

— Чем их присутствие угрожает тебе? —Элика была рада ухватиться за этот разговор, как за спасительный канат.

— Ничем, кроме их богохульских взглядов и восхваления культа Лаки. Я их могу терпеть в этих землях, но к городу никто из них не имеет права приближаться.

— Может, у них были на то более миролюбивые причины? — Принцесса завязала последние ленты платья, ощутив себя в относительной безопасности. — Ведь ты даже не пытаешься понять их мотивы? Они не столь многочисленны, чтобы создать прямую угрозу твоей власти, и не могут не понимать, что ты легко их сотрешь с лица земли в случае агрессии с их стороны. Вы давно садились за стол переговоров?

— Какие переговоры с приспешниками бога Тьмы? — снисходительно посмотрел на нее принц. — Ваша тяга к дипломатии иногда противоречит доводам рассудка. Мне не о чем с ними говорить.

— Может, хоть раз стоит это сделать?..

— Я сам решу, стоит или нет.

Ужин прошел очень быстро. Элика больше не участвовала в разговоре. Страх вновь вернулся к ней. На негнущихся ногах она проследовала в шатер. Кассий задержался у костра, но это сейчас вовсе не было для ее напряженных нервов передышкой. Девушка дрожащими руками скинула платье и забралась под выделанную шкуру − ночной холод уже заявил о себе.

Сейчас страх вытеснил все. Даже робкие стоны придавленной им же чувственности и желания близости. Когда он вошел в шатер, Элика до крови закусила губы, надеясь, что не закричит прежде, чем он к ней прикоснется. Ее глаза уже привыкли к темноте, и она без труда различила его очертания в этом, на первый взгляд, непроглядном мраке.

Надолго скрыть свой страх под покрывалом тьмы ей не удалось. Кассий зажег огонь в небольшой чаше на треноге. Несмотря на весь свой ужас, Элика заворожено наблюдала за игрой мышц его совершенного тела, надеясь ощутить прежний огонь крови, вытесняющий страх. Ничего. Кровь словно остывала, сердце застывало льдом спасительного безразличия. Именно это спасало ее так часто на заре их знакомства... Если это можно было назвать столь незначительным словом.

Его ладонь скинула шкуру, обнажая ее спину, пальцы привычным ласкающим жестом пробежались по позвоночнику. Элика вздрогнула, ощутив усилившийся привкус крови во рту, при одной только мысли, что вскоре вместо его пальцев получит укус кнута. Властным нажатием на предплечье Кассий опрокинул ее на спину.

Нет. Не смотреть ему в глаза. Не дать повода усугубить ситуацию... Не видеть этого холодного ледяного безмолвия, скрывающего за своей непроницаемой пеленой голод взбешенного хищника.

Никакого отклика на его обычные ласки, еще так недавно сметающие ее баррикады. Элика закрыла глаза, опасаясь встретиться с ним взглядом.

— Обними меня, — велел мужчина, и девушка покорно переместила руки на его спину. На объятие это было похоже сейчас меньше всего. Хотя волей случая от его прикосновений ее лоно все же увлажнилось, она не ощутила ни малейшего восторга наполненности, когда он проник в нее. Обреченно выдохнула, встречая его толчки, не понимая, почему он медлит и не разрывает ее на части за недавнюю выходку.

— Эл, что с тобой? Тебе плохо?

Принцесса на миг вынырнула из омута безразличия от его обеспокоенного тона. Вместе с этим вернулся страх, и она поспешно сжала руки, обнимая сильнее.

— Нет... Нет, мне хорошо... Правда...

Кассий отстранился, внимательно вглядываясь в ее испуганное личико.

— Не правда. Ты подчиняешься. Но ты меня не хочешь. Что произошло?

В его глазах не было того холода, что она нарисовала в своем расшалившемся воображении.

— Когда ты меня уже накажешь?.. Как долго будешь мучить ожиданием этого? — закрыв глаза, чтобы остановить подступившие слезы, выпалила Элика. — Сделай это поскорее! Я не могу так!

Кассий отшатнулся, словно от удара.

— Глупая девчонка, кто сказал, что я собираюсь тебя наказывать?!

— Ты сам! Утром, а потом там, на поляне...

— И ты все время не могла заставить себя ни о чем другом думать, кроме этого?

Элика приоткрыла глаза, все еще не веря, что опасность миновала.

— Ты сам сказал... Тогда... Что тебе это нужно. Что я должна была думать?