Месть Аскольда

Бродячий монах, что у татар — бродячий дервиш. Кому он нужен?! Бредет бывший Акустий, а в монашестве Никита, по сторонам зорко зырит, на остановки не отвлекается. Отмечает по пути, что татарва к чему-то готовится: юрты разбирает. «Значит, правду сказал Дмитрий. На Волынь подымаются. Теперь бы коня», — только подумал, смотрит: двое татар навстречу едут.

— Господи, прости.

Поравнялись с ним всадники и… наземь полетели. Вскочил Никита, как бывало, на коня, и засвистел ветер в ушах…

Внимательно выслушал Даниил рассказ толкового монаха. И слова Димитрия крепко в душу запали. Но был у него еще один советчик — дядька Мирослав. Мудр был старик. И верен. По первому зову явился.

— Прав воевода, — решительно поддержал его Мирослав, узнав новости. — Путь твой, Даниил, только к Беле. Нет сейчас силы, кроме венгерской, что могла бы остановить вражину. Только пойдет ли на это Бела?

— Но падут ведь без меня города мои.

Мирослав встал. Прошелся по гриднице.

— Будешь ты тут или нет, они все равно падут. Сейчас не об этом думать надо. Спасать дружину надо!

— Ну, дядька! — Даниил подошел и обнял боярина. — В голову мою, что ли, залез?! Я, признаться, о том же подумываю. Да только вот решиться все как-то не сподоблюсь…

— Сам понимаешь, — вздохнул Мирослав, — сила сейчас за ворогом. Но не вечна она у него. Бог даст, и наше время настанет.

— Да-а, — Даниил застучал пальцами по столу. — Куда ни кинь… Что ж, ехать, так ехать.

* * *

Аскольд с хозяином сдружились быстро. Петр, узнав, что незваный ночной гость оказался тем самым легендарным защитником Козельска, а потом и Киева, сразу проникся к нему чувством глубокого уважения. В его глазах Аскольд как бы являл собой образ человека, которого уже при жизни следовало причислить к лику святых. Петр старался создать в своем «логове» такую обстановку, чтобы Аскольд и его спутники ни в чем, по возможности, не нуждались.

Но беспечная жизнь не привлекала козельца. Вдоволь навидавшись людского горя, вызванного приходом восточных завоевателей, он рвался в бой, а его сердце кипело от негодования.

За одним из совместных обедов Аскольд объявил Петру, что им пора отправляться в путь. Затем напомнил Маргарите о ее приглашении и спросил, не изменила ли та своего решения и по-прежнему ли готова уехать вместе с ними. Маргарита растерялась. С одной стороны, обстановка, которую создал для нее Петр, была столь захватывающе романтичной, что не во всякой книге о таком прочтешь. Подумать только! Ватаман, молодой, красивый и к тому же князь, глаз с нее не сводит! С другой стороны, рядом тот, кому давно принадлежит ее сердце. Да, конечно, она понимает, что он любит другую… Как, однако, сложна жизнь! Что делать? Дома — заботливый и немолодой дядя, любящий брат… Пожалуй, надо возвращаться. Но как же Петр?.. Девушка повернулась к Петру:

— Я очень довольна твоим приемом. Но мне пора возвращаться домой. Я и тебя приглашаю. Решай.

Петр изменился в лице. Он затравленно посмотрел на Аскольда. Избегая взглядов своих подопечных, замерших в ожидании ответа предводителя, выдавил наконец:

— Маргарита, я… принимаю твое приглашение. — С этими словами Петр встал и, ни на кого не глядя, удалился к себе.

С этой минуты ритм жизни был бесповоротно сломан. Если одни активно готовились к отъезду, то другие не менее энергично шептались о чем-то по углам. Зубу это показалось подозрительным. Выпросив у ключника бражки, он распил ее с одним из ватаганов. Вот тот спьяну и сболтнул, чего не следовало. Узнав о чудовищной задумке ватаги, Зуб поспешил к Аскольду.

— Но нас тут так душевно приняли! — не поверил Аскольд.

— Уход Петра для них просто смерть, — пояснил Зуб. — Такого ватамана им больше не найти. Вот и хотят его задержать.

— Пожалуй, ты прав. Девушку надо спасать. — Аскольд склонился к Зубу: — Но пока об этом — ни одной живой душе! Я сам скажу, когда время придет. Ты же готовь поскорей коней да собери чего-нибудь в дорогу. Завтра в ночь уйдем.

На следующее утро к Маргарите внезапно пожаловали Всеславна и Софья. Барышни мило поболтали, а потом сговорились совершить вечером совместную конную прогулку. Без мужчин. Маргарита, правда, замялась: как пленнице, ей следовало просить разрешения Петра. Но разве мог тот отказать столь прелестной просительнице?!

— Только далеко в лес не заезжайте, — поставил он единственное условие.

К ужину женщины с прогулки не вернулись. Запропали куда-то и новые друзья. Напрасно прождав гостей какое-то время, Петр послал за ними в их покои. Комнаты оказались пусты. Пребывая в полной растерянности, Петр приказал седлать коней и отправляться на поиски. Однако выяснилось, что кто-то забыл закрыть в загоне проход, и лошади разбрелись по лесу. Собрать их удалось только к утру. Запоздалые поиски ни к чему не привели.

Аскольд со своими людьми скакал всю ночь без остановки. Когда же почувствовал, что так можно остаться и без лошадей, объявил привал. Тогда-то и рассказал Маргарите, что замышляли бродники.

— Убить меня? — переспросила она, не в силах поверить услышанному.