Месть

Фест посмотрел на Марка и повел бровями. Марк не стал отвлекаться на этот язвительный жест, он просто внимательно наблюдал за жрецом, отчаянно надеясь, что божество этого храма пожалеет его и скажет то, что ему нужно знать больше всего на свете: удастся ли ему спасти матушку?

Жрец насторожился, как будто прислушиваясь, потом кивнул, поклонился и только после этого открыл глаза и повернулся к Марку.

– Могущественный бог Аполлон снизошел до ответа на твою просьбу, мальчик. Весьма высокая честь. – Он бросил недовольный взгляд на Феста. – Да, несмотря на манеры твоего товарища. Однако я должен тебя предостеречь. Если оракул ответит, его ответ поначалу может показаться не совсем понятным. Но если ты хорошенько подумаешь, то поймешь значение его слов. А теперь иди за мной.

Он развернулся и стал с трудом подниматься по ступеням, а Марк последовал за ним в нескольких шагах позади.

– Эй! – крикнул Фест, показывая на себя и Лупа. – А как насчет нас?

Жрец оглянулся:

– Да-да. Вы тоже можете идти. Но помалкивайте и проявите уважение.

Поднявшись наверх, жрец провел друзей между колоннами к большой двери внутреннего святилища. По обе ее стороны стояли медные жаровни, бросавшие зловещий свет на высившиеся рядом колонны. Жрец остановился перед дверьми и взял откуда-то сбоку трость с бронзовым набалдашником. С торжественным видом он трижды ударил в дверь и откашлялся.

– О могущественный Аполлон! Готовы ли твои уста, благословенная пифия, дать наставления тому, кто желает узнать свою судьбу?

Последовало недолгое молчание, а потом послышался голос, громкий и низкий, как будто раздававшийся из глубокой пещеры:

– Входите!

Дверь дрогнула, громко заскрипели ее железные петли. Марк почувствовал, как ускоряет бег его сердце, когда через плечо жреца заглянул в темную глубину храма. Он напряг глаза, но ничего не сумел рассмотреть за дверью, кроме камней пола сразу за входом. Жрец вошел внутрь, жестом предложив Марку и остальным следовать за ним. Звуки их шагов отдавались от стен, невидимо возвышающихся вокруг. Марк не заметил никаких признаков того, кто пригласил их войти. Смутно различимая фигура жреца остановилась и с трудом опустилась на колени. Марк и остальные остановились немного позади.

– Филет, кто будет говорить со мной?

Это был женский голос, мягко прозвучавший из тьмы. Женский голос, хотя и удивительно бесстрастный; Марк не смог бы определить, говорит ли старая женщина или молодая.

Жрец обернулся и шепотом позвал Марка:

– Иди сюда, мальчик. Не спеша. И вытяни руки перед собой.

– Погоди, – прошептал Луп, – а это не опасно?

Марк улыбнулся другу:

– Скоро узнаем.

Он вздохнул, сосредоточиваясь, вытянул руки, как было велено, и осторожно шагнул вперед. Продвигаясь в темноте, он напрягал зрение и слух, пытаясь уловить признаки любого движения. И вдруг услышал это… тихое дыхание, похожее на едва слышный шелест листьев под легчайшим ветерком. Заметив наконец впереди темную фигуру, Марк остановился. Он почувствовал, как что-то коснулось его рук, и чуть не подпрыгнул, но удержался от инстинктивного порыва отдернуть руки. Его ноздри наполнил затхлый запах. Чужие руки были холодными, кожа – жесткой. Пальцы осторожно погладили тыльные стороны ладоней Марка, большие пальцы невидимого человека прижались к его ладоням…

Потом послышался долгий, глубокий вздох, и голос зазвучал снова, теперь уже громче и более повелительно:

– Я – пифия. Слуга оракула. Задай мне вопрос, и, если он ему понравится, Аполлон даст ответ через меня…

Марк нервно сглотнул и попытался говорить как можно более спокойно, осознавая, что голос выдает и его возраст, и его тревогу.

– Меня зовут Марк. Я хочу найти и освободить свою мать Я хочу знать, удастся ли это мне.

Последовало недолгое молчание, а потом пифия ответила:

Мальчик с великим сердцем оторван от дома родного,
Ни надежд, ни отца, ни матери нет у него,
Обречен богами скитаться долгие-долгие годы,
А в конце пути окунется в ненависть, кровь и горе;
Страшную цену заплатит он за такую судьбу…

Марк нахмурился:

– Что это значит? Я спасу маму? Скажи мне!

– Бедный мальчик… – ответила пифия с легкой жалостью. – Ты сам должен распознать смысл божественных слов. Я лишь передаю их послание.

– Но этого недостаточно! – в отчаянии воскликнул Марк. – Мне необходимо знать! Скажи мне!

Он крепко сжал руки прорицательницы. Женщина попыталась высвободиться, но Марк держал ее, упираясь ногами в пол.

– Отпусти меня! – прошипела женщина. – Повелеваю тебе отпустить меня!

– Нет, пока ты мне не скажешь!

– Святотатство! Отпусти, пока не разгневал богов!

– Скажи мне! – взмолился Марк. – Что это значит? Почему я окунусь в кровь?

Женщина вдруг перестала вырываться и замерла. А потом зашептала: