Месть

— Я выслушаю тебя, — сказала она, — но только не прикасайся ко мне. Оставайся там, где сидишь… Лоренс! — воскликнула она, когда он двинулся к ней.

Рассмеявшись, он поднял руки вверх.

— Сдаюсь, — сказал он. — Я прирос к этому месту. А теперь, не выключишь ли телевизор?

Она с подозрением посмотрела на него, потом отвела руку назад и нашла на ощупь на каминной доске пульт дистанционного управления. Комната погрузилась в тишину, и Кирстен, решив, что в комнате, освещенной лишь настольной лампой да пламенем камина, слишком интимная обстановка, решительно направилась к двери и включила люстру.

Лоренс все еще улыбался, но когда Кирстен обернулась к нему, он заметил недоверие в ее глазах и смущенно потер рукой подбородок.

Кирстен стояла возле двери. Ей отчаянно хотелось кинуться в его объятия, но он столько раз предавал ее, что она не хотела рисковать.

— Черт возьми, даже не знаю, с чего начать, — сказал Лоренс.

Кирстен молчала.

Он вздохнул.

— Будь я проклят, Кирсти, неужели мы не можем поговорить сидя?

Она жестом предложила ему сесть на диван, но сама не двинулась с места.

— Наверное, я должен рассказать тебе об Анне, — он уселся на мягкие диванные подушки.

Кирстен молчала.

— Я не был влюблен в нее, — начал он. — Она мне даже не очень нравилась, но так приставала ко мне… Пропади все пропадом, я спал с ней, желая доказать себе, что мне просто нужна женщина. Любая. Что я не схожу по тебе с ума, а просто хочу удовлетворить физиологическую потребность. Кажется, я понимал, что все еще люблю тебя, но не хотел себе признаться в этом. Если бы я это сделал, мне пришлось бы признать все мои ошибки, а у меня не хватало на это мужества.

— Когда ты спал с ней в первый раз? — спросила Кирстен.

— В первую же ночь в Новом Орлеане. Я поселился в том же номере, где мы с тобой занимались любовью. Господи, я не мог избавиться от воспоминаний о тебе. Я просто обезумел от желания… Изо дня в день встречаться с тобой…

— Не лги! — крикнула она.

— Я не лгу, клянусь тебе, это была пытка. И не уверяй меня, что ты этого не замечала, Кирсти. Ты уж, конечно, понимала, каково мне ежедневно видеть тебя! Да я с трудом сдерживался, руки так и тянулись к тебе. Так вот, я пытался убедить себя, что мне нужен только секс, тогда как на самом деле я с ума сходил по тебе, Кирсти. Я был словно одержим тобой. Помнишь, как мы с тобой когда-то решили, что мы — частички друг друга. Я по-прежнему так считаю. Занимаясь сексом с Анной, я мысленно был с тобой. Занимаясь любовью с Пиппой, я тоже думал о тебе. Мысль о тебе никогда не покидала меня. Я хотел забыть тебя, Кирстен, убеждал себя, что хочу этого. Черт возьми, мне трудно было смириться с тем, что ты имеешь такую власть надо мной. Я возненавидел тебя за это. Меня это жутко бесило, и я едва понимал, что со мной происходит. С тех пор, как мы порвали, вся моя жизнь безобразно запуталась. Мой неудачный брак, моя карьера…

— Но ведь это ты бросил меня, Лоренс! — воскликнула Кирстен. — У тебя был выбор, ты мог остаться, но ты ушел. Ты отвернулся от меня…

— Ты и не представляешь, как я ненавидел себя за это. Я знаю, тебя нельзя винить за то, что ты сделала с ребенком, это я во всем виноват. Я так гнусно поступил с тобой и ты просто не понимала, что делаешь. Теперь я осознал это, но из-за моей проклятой гордыни я не мог признать свою вину. Я считал, что ты как злой рок будешь преследовать меня до самой смерти. И все из-за того, что я чувствовал вину перед тобой. Мне, черт возьми, потребовалось немало времени, чтобы понять это, но я продолжал казнить себя за то, что предал тебя. После твоего возвращения в Англию я без конца внушал себе, что у меня не осталось к тебе никаких чувств. Пять лет я лгал себе, а последний год был сущим кошмаром. Я запрещал себе думать о том, какую боль тебе причиняю. Но однажды взглянул на тебя и все понял. Ты себе не представляешь, каково мне было увидеть страдание в твоих глазах и понять, что в этом виновен я. А потом я думал лишь о том, как сильно хочу тебя, и мечтал исправить зло, которое тебе причинил. Кажется, именно тогда я признался себе, что все еще люблю тебя.

К тому времени я уже совершил ошибку с Анной. Ведь еще до того, как сблизиться с ней, я знал, что горько пожалею об этом. Но я был словно в лихорадке. Мне нужна была разрядка. Всякий раз, когда я думал о тебе… — Он покачал головой. — Ты ведь знаешь, как действуешь на меня, Кирстен. Такой, как ты, не будет, во всяком случае для меня, но я никак не мог признаться себе в этом. Тут подвернулась Анна. Она добивалась меня, была такой доступной, что я… — Он поднял голову и посмотрел ей в глаза. — Я презираю себя за эту слабость, пожалуй, не меньше, чем за другие ошибки. Я понимаю, что причинил тебе горе, Кирстен, и прошу у тебя прощения. Знаю, что не заслуживаю его, и пойму, если ты навсегда изгонишь меня из своей жизни. Но если ты меня любишь, как говоришь, если хочешь меня, как хочу тебя я…

— Почему ты продолжал спать с ней, если испытывал ко мне такие чувства? — спросила Кирстен.