Мессир Константин. Дом колдуна (СИ)

— Говори, что хочешь, — не согласился Глеб, отбирая у меня свой медальон. — А я вот верю. Эта побрякушка заряжена моей верой. Вот увидишь, она мне еще поможет получить отличный секс…

Ну да. По-любому, уже и сам понял, что тебя развели. Хотя и так ясно, зачем ты это купил — просто девчонка на камне понравилась.

Вскоре лукавое местечко осталось позади, а мы возвращались к центру столицы, сами не заметив, как за всеми хлопотами прошло уже полдня.

— Ну а теперь куда? — спросил друг, выруливая из узких улочек в более широкие.

— Обедать, — ответил я. — Куда, кстати, хочешь? В ресторан или к Женьке? Помнится, твой отец говорил его навестить.

— Ну тогда, конечно, к брату, — с ухмылкой отозвался Глеб. — Обожаю домашнюю еду.

Ага, и из всей домашней еды твой средний брат был самым вкусным.

— Думаю, он будет очень рад нас видеть, — сказал я.

Мы переглянулись и усмехнулись. Он будет просто счастлив.

Ep. 17. Дерзкая провинция (I)

Роскошный особнячок, где устроился наш братец, находился в центре столицы — не так, чтобы совсем рядом с императорской резиденций, но за четверть часа неспешной прогулки вполне можно добраться. Вот такой шикарный свадебный подарок молодым от расщедрившихся родителей. Отец Женькиной благоверной возглавлял один важный столичный департамент, куда на непыльную должность пристроил и нового родственника. Вообще, тесть его был человеком с мозгами и чутьем, прогрессивный, как про таких говорят — и, выбирая для любимой дочки супруга, смотрел не только на длину родословной, которой Павловские не могли похвастаться, но и на размер капитала, с чем у нас был полный порядок.

Дверь нам открыл лакей в ливрее на столичный манер и, узнав, что мы к брату, проводил нас в гостиную. По дому летали аппетитные ароматы, звенели тарелки и гремели стулья — похоже, в обеденной комнате как раз накрывали на стол.

“Мы как всегда вовремя,” — заявил Глеб, принюхиваясь.

— Евгений Николаевич, — позвал лакей, распахивая перед нами дверь в гостиную, — к вам родственники…

Надо было видеть Женькино счастливое выражение — его аж перекосило, как от подзатыльника.

— А вы что тут забыли? — любезно поприветствовал он.

Лакей тактично удалился, не желая мешать теплой семейной встрече.

— А ты что не знал, что мы в столице? — спросил Глеб.

Конечно, знал — и, судя по лицу, знал, что когда-нибудь настанет этот славный день, когда мы приедем его навестить. Но, как всегда, оказался морально не готов.

Вообще, к нам двоим Женя всю жизнь был не готов. И в детстве по-любому поводу бежал жаловаться на нас своему отцу. Ему даже навалять было неинтересно — не отбиваясь, он сразу начинал ныть, а затем снова бежал жаловаться.

— Мы тебе завезли привет от отца, — сказал я.

— Заодно и пообедать приехали, — добавил Глеб.

— Ну надо же предупреждать, — проворчал гостеприимный хозяин. — Я вообще-то теперь семейный человек. Ко мне теперь нельзя заявляться, когда вздумается. И вот сегодня это никак не удобно…

Какая слабая попытка нас выставить. Сразу видно — давно не тренировался.

— То есть ты отказываешь нам в обеде из-за жены? — уточнил я.

— Вы не понимаете, — Женька заговорил с нажимом, — у Алины сейчас подруга гостит, а она близкая подруга фрейлины третьей принцессы!

Подруга подруги фрейлины третьей принцессы. Мм… Какая большая иерархия. Важный человек.

— И? — стрельнул в него глазами Глеб. — Места за столом не найдется или что?

— Или жена не разрешает гостей приводить? — полюбопытствовал я.

“Интересно, она ему яйца все-таки оставила или уже откусила?” — тут же задался вопросом Глеб.

— Что вы вообще понимаете в семейной жизни… — промямлил гордый супруг.

“Видимо, второе,” — отозвался я.

Женькино семейное прозвище было каблук еще до того, как он женился. Ну а когда женился, это прозвище стало ему практически вторым именем.

— Что, — хмыкнул Глеб, — боишься, что давать перестанет?

И, глядя на Женькино возмущенное лицо, вполне подтвердившее эту версию, мы не удержались и заржали.

— Вообще я в доме хозяин! — буркнул он.

— Да, конечно, ты в доме хозяин, — Глеб хлопнул его по плечу. — Ну так покорми, что ли, гостей, хозяин!

Уже и не зная, как отвертеться, хозяин смотрел на нас как на двух бандитов, которые вероломно ворвались в его дом и требуют отдать все ценное, что там есть. А ведь мы всего лишь заявились пообедать.

— Кто там, дорогой? — вдруг раздался требовательный женский голос из глубины особняка.

Женька аж поежился.

— Родственники…

— Какие? — в голосе появилась внезапная опаска.

— Младшие братья, — вздохнул Женя.

Следом из глубины дома донеслось нечто похожее на приглушенный мат — светская вежливость, что сказать. Помнится, кто-то хвасталась, что проучилась восемь лет в элитном женском пансионе, где, в отличие от нас, дикарей, ее-то научили манерам. В принципе таким манерам научили и нас.

Хотя я знал причину, почему его благоверная нам не рада. Пожалуй, таких причин было даже две. И в обоих случаях мы были совершенно ни при чем. В первом, по крайней, мере точно.

Из глубины дома раздались осторожные шажки, но в гостиную никто не вошел.