Мессия

Сделав по глотку и того, и другого, Ричард откинулся на спинку кресла.

– Завтра я уезжаю, Маман. Представлю на открытии сессии Вице-Принцепса, и немедленно отправлюсь в путь.

– Что-то случилось, Сир?

– Каждый день что-нибудь случается, Маман, но уезжаю я совсем не поэтому. Я хочу попутешествовать и отдохнуть. Посмотреть Индию, обогнуть Африку с юга и посетить Нью Йорк в Лузиньянии. К следующей сессии вернуться я не успею. Если всё пойдёт по плану, то ожидайте меня в конце лета 1201 года. Очень надеюсь, что вы не позволите Принципату развалиться за время моего отсутствия.

– Очень странное желание. Вы всегда были бродягой, но раньше вы всегда бродили в поисках драки. Вы действительно затеваете путешествие с целью отдохнуть?

– Клянусь!

– Но что это за отдых, если большую часть времени вам придётся провести на морском корабле?

– Именно такой мне и нужен. Я же не матросом буду, а пассажиром. К тому-же я возьму с собой Изабеллу. Жена не покидала Сен-Жан-д’Акр восемь лет, за это время родила мне пятерых детей[13], я должен её за это отблагодарить. Возьмём с собой музыкантов, литераторов, живописцев и скульпторов, пусть тоже посмотрят мир, а потом поведают о нём Европе. Пора расширять горизонты.

– Удивлена. Я всегда считала вас грубым воякой, а тут вдруг такие романтические планы. Король Нового Сиона отправляется с вами?

– Нет, конечно. Без него Принципат сразу развалится, как и без вас. Я не хочу вернуться на пожарище.

– Он будет Вице-Принцепсом?

– Одним из, но в списке он третий, после Раймунда Окситанского и Роберта де Бомон, так что за полтора года до него очередь вряд ли дойдёт. Эту очередь я установил на всякий случай. Но, я надеюсь, вы уже поняли, что Раймунд будет Принцепсом только номинально, вся надежда только на вас, Маман.

– Мне семьдесят шесть лет, сын. Любой день для меня может оказаться последним.

– За это не волнуйтесь, как минимум до восьмидесяти вы точно доживёте.

– Откуда вам это знать?

– Святой Джанчито сказал. – все вопросы с подвохом, Ричард парировал стандартным ответом.

– Мне неприятно, что вы считаете меня недостойной доверия дурой, но сегодня я злиться не буду. Ваш подарок – просто прелесть. На кого вы оставите детей? Не повезёте же вы их с собой.

– Девочек приютит Беренгария[14], а за Ричардом-младшим присмотрит граф Яффе. Он же станет его наставником в ноябре наступающего года.

– Ваш Джон Буль, граф Яффе, недалёкий вояка.

– Это для вас он недалёкий, Маман. В ноябре Младшему исполнится три года, для него Джон будет настоящим мудрецом. Главное, что графу я могу доверять, он не сделает из моего сына избалованного паразита в самом начале. В самом восприимчивом для воспитания возрасте. От трёх до шести лет у человека формируется характер. После, его можно будет научить чему угодно, но характер уже не изменишь.

– Откуда вы это знаете? Ах, да, Святой Джанчито сказал… Я одного понять не могу, зачем вы так торопитесь? Сессия сената завершится в течении двух недель.

– Хороший вопрос, Маман. Сейчас Принципат – это я. А мне нужно, чтобы он стал самим собой. Чтобы он сам научился думать и принимать решения. Чтобы не развалился, когда меня не станет. Это детище создано мной на века, и сейчас оно входит в возраст формирования характера. Да, так сказал Святой Джанчито. А вы для сената, кто-то вроде графа Джона для Ричарда-младшего. Я могу на вас надеяться?

– Приложу все усилия, Сир. Но пообещайте, что вы вернётесь.

– Обещаю, Маман. Нам ещё предстоит война за восток Азии. Такое веселье я пропустить никак не смогу. Спасибо вам за угощение. – Ричард встал из-за стола и достал из кармана сложенный вчетверо лист бумаги – Вот инструкция, как ухаживать за Ричи и как его учить. А также мои наблюдения о его характере и предпочтениях. Надеюсь, вы с ним подружитесь.

В полдень, двадцать шестого декабря 1200 года, на открытии третьей сессии сената, Ричард традиционно вошёл в зал заседаний последним и сразу занял трибуну спикера. На этот раз, речь его была недолгой, он объявил собранию имя Вице-Принцепса и двух его заместителей, пожелал сенаторам плодотворной самостоятельной работы, после чего подошёл к Цензору, поцеловал Железной герцогине руку, и что-то шепнул ей на ухо. Алиенора Аквитанская улыбнулась и махнула сыну рукой – иди мол, как-нибудь разберёмся, не дети малые. Под недоумевающими взглядами большинства сенаторов, Принцепс развернулся и молча вышел. Дождавшись, когда караул запрёт за Ричардом дверь, миледи Цензор объявила: