Мессия

– Я понимаю, ты потерял семью и у тебя накипело. Но, во-первых, не стоит всех мерить по себе. Не каждый может вот так, с пулеметом наперевес. А во-вторых, пользы от этого постоялого двора куда больше. Потому что тут гораздо чаще останавливаются обычные охотники и мародеры. И ты это всегда знал. И Михалыч тот же самый, прежний. Что изменилось? Это из-за хутора?

– Из-за него.

– Ну хочешь, поохотимся на каких уродов. Глядишь – попустит.

– Не. Сначала нужно закрыть вопрос со Светой. Опять же уроды эти, что за мной охотятся.

– Вот и правильно, – боднув его в лоб, с улыбкой произнесла девушка и принялась разбирать рюкзак со своими вещами.

А стоило только Илье выйти из душа, как Ксения сорвалась с места:

– Ничего не знаю, моя очередь!

Схватила полотенце, смену белья и скрылась за дверью. Мужчинам только и оставалось, что переглянуться недоумевающе.

Впрочем, вопреки ожиданиям и заверениям самой девушки, в душе она пробыла недолго. Управилась едва ли не быстрее Ильи. Вот и верь после этого женщинам.

Горячий душ после безвылазного трехдневного рейда. Чтобы понять, какое это наслаждение, нужно испытать на себе. И обязательно будучи в респираторе. Разомлевший Дмитрий в одних трусах вышел в комнату, обтираясь полотенцем. И тут же почувствовал как кто-то попытался захватить его со спины.

Реакция была молниеносной. Упал на колени и буквально метнул нападавшего, оказавшегося на удивление легким. Хотя… В нем сейчас силы – как в ломовой лошади, что ему человек.

– Придурок! – выкрикнула Ксения, под грохот и треск разлетевшегося столика.

И только теперь до Дмитрия дошло, что это был не захват, а объятия. А еще вспомнил горячее дыхание, обдавшее его шею. Ой-й, деби-ил-л!

– Ксюха, – виноватым тоном позвал он.

– Нефедов, ты придурок! – шипя от боли, как рассерженная кошка, констатировала девушка.

– Ксюш, извини, рефлекс сработал, – попытавшись помочь ей подняться, продолжал он виниться.

– Пошел к черту, – оттолкнув его руку, произнесла она и решительно поднялась сама. – Неделю без сладкого.

– Ксюша… – Он попытался ее обнять.

– Нефедов, если ты решил, что это был классный эротический массаж, спешу тебя заверить – на прелюдию это не тянет. Лучше не зли меня. Все. Одеваемся и ужинать.

А что тут еще скажешь. Мог бы и догадаться, за каким таким интересом она тут разыграла целую комбинацию с душем. Ума нет – ходи голодный. Три ночи в «Ковчеге» были умопомрачительными. Но с тех пор близости у них не было. Афишировать свои отношения не хотели, а наедине оставаться не получалось.

В кафе занят был только один стол. Раньше Дмитрий этих четверых не видел. По виду же не определишь. Бандиты, мародеры и охотники на одно лицо. Поди разбери, кто из них кто. К тому же они нередко совмещали и то, и другое, и третье.

Вообще-то народу должно быть побольше. Наверняка парятся в сауне, с пивком и вяленой рыбкой. Сам Михалыч его не варит. Было дело, обнаружили на трассе груженую фуру. Притащили сюда да разгрузили в подвал. У этого напитка такой срок, что и за год с ним ничего не станется. А рыбка своя, озерная.

– О! Как-то вы быстро. А я сказал Лиле, чтобы она не торопилась, – заметил Тихонов, встречая товарищей.

– Илюшенька, а чего это у тебя такой многозначительный тон? – язвительно поинтересовалась Ксения.

– Да ла-адно. Я, конечно, ботан, но не настолько же.

– Ничего. Не было, – с расстановкой произнесла она.

– Это я уже понял, – хмыкнул парень.

– Я тебе сейчас ногу прострелю.

– Это иррационально, – пожав плечами, возразил Илья, – так ты ослабишь группу.

– Илья, где наш ужин? – решил остановить словесный поток Дмитрий.

– Сейчас.

Парень обернулся в сторону кухни и, позвав повариху, попросил подавать на стол. С обслуживающим персоналом тут некоторая напряженка, а потому все кафе на поварихе. Впрочем, народу не так чтобы и много. Да и Михалыч с Юрой не чураются помочь, если свободны.

Лиля подавать на стол не стала. Хлопнула разносом о барную стойку и, стеганув Нефедова злым взглядом, вернулась на кухню. Знает уже о том, как он на их мужика наехал. Вот и выказывает гостю свое недовольство.

Ужинал без аппетита. Все перемывал самому себе кости по поводу Михалыча. А имеет ли он право вот так обвинять человека? Кто-то обеспечил ему защиту, чтобы он не пускал к себе разных проходимцев? А власти. Разве они предпринимают что-либо, зная о специфике существования таких мест? И дело тут вовсе не в том, что им плевать и они преследуют собственные цели. Простой рационализм. Пользы от постоялых дворов больше, чем вреда. И это действительно так.

Вторая причина дурного настроения – конфуз с Ксенией. До того как они переспали, он вроде бы нормально обходился без женской ласки. Ну нет и нет. Других забот хватало. Из пубертатного возраста он давно вышел. Опять же потеря семьи. Но вот стоило только разок попустить, как потребность тут же дала о себе знать. Глупости, конечно, творить он не будет, но настроения это не улучшило.

– Михалыч, ты уж извини меня. Сорвался я, – после ужина подошел к хозяину Дмитрий.