Мессианское наследие

Особенно интересны комментарии «Байяра» к позиции де Голля. Он прямо заявляет, что сам де Голль не был членом Приората Сиона. В то же время он дает ясно понять, что де Голль был не только посвящен во внутренние деле Приората, но и оказывал достаточно ощутимое влияние на орден, порекомендовав возвести Плантара в ранг «крестоносца» после кончины маршала Жюэна. Если это соответствует действительности, из этого следует, что до 1967 г. Плантар был членом ордена, имевшим более низкий градус. Однако, по словам маркиза де Шеризи, Плантар своими дипломатичными действиями еще в 1956 г. сумел предотвратить серьезный раскол внутри ордена. Кроме того, если верить «отредактированному» тексту статьи Джании Макджиллврэй, власть в ордене после кончины в 1963 г. Жана Кокто перешла в руки триумвирата, в состав которого входили Плантар, Гэйлорд Фриман и Антонио Мерцаджора. Разумеется, бывает, что подчиненный в критические моменты берет на себя всю полноту ответственности и власти. Но если сказанное о Плантаре — правда, это означает, что все свои акции в 1956–1967 гг. он осуществлял в качестве подчиненного, и притом — не второго ранга, а куда более низкого положения.

6. Мы спросили Плантара о судьбе нотариально заверенных документов, скрепленных подписями виконта Дезерса, капитана Наттинга, майора Кловса и лорда Селборна. Мы напомнили Плантару, что он просил нас не публиковать и не обсуждать в прессе эти документы. Между тем Дуй Вазар поместил их фотографии в своей книге о Дагоберте II. Почему же Плантар просил нас хранить их в тайне, если эти документы уже сделались достоянием широкой публики? Плантар изумленно и печально поглядел на нас. Он не знал, с горечью выдавил он наконец, что Вазар посмел предать их огласке. Если бы он, Плантар, знал об этом заранее, он нашел бы способ воспрепятствовать этому. Но неужто Вазар не проконсультировался с ним? — удивились мы. Нет, отозвался Плантар. Он знал, что Вазар работает над книгой, но он и подумать не мог, что тот осмелится включить в нее выдержки из столь важных документов. Но ведь Плантар наверняка давал или показывал эти документы Базару, настаивали мы. Он ведь не требовал от Вазара обещания сохранять секретность подобно тому, как потребовал этого от нас? Он вообще не давалэтих документов Вазару, возразил Плантар. Он и сам не понимает, каким путем Вазар мог раздобыть их. Впервые он узнад о том, что документы побывали в руках Вазара, так сказать, fait accompli,когда дело уже было сделано и книга вышла из печати.

Мы были удивлены. Плантар показывал нам оригиналы документов в апреле прошлого года. Если он действительно не показывал их Вазару, значит, это сделал кто-то другой, снявший с них копии. Где же Вазар мог раздобыть их? Плантар только пожал плечами. Это ему неизвестно, вздохнул он. И вообще он находит, что вся эта ситуация крайне возмутительна. Он фактически предложил нам разобраться в этом вопросе. По его словам, он был бы нам весьма признателен за любую информацию об этом.

Таковы были основные моменты нашей беседы с Плантаром в феврале 1984 года. Ни одна загадка не была снята, ни один из вопросов, занимавших наш ум, не получил удовлетворительного ответа. Мало того, эта встреча породила немало новых вопросов. Кто такие Джон Дрик, Гэйлорд Фриман и Робер Аббу? Какова истинная роль «англо-американского контингента» в ордене Приорат Сиона, и почему этот контингент послужил источником трений в ордене? Действительно ли Плантар едва не предложил нам вступить в орден, чтобы уравновесить негативное влияние англо-американцев? С какой стати некая персона из правительства Франции решила перевести крупные средства на секретный счет в швейцарском банке, чтобы дискредитировать Плантара? Насколько важна и достоверна информация, опубликованная за подписью «Байяр» в рецензии на книгу Мартена? Наконец, от кого, если не от самого Плантара, мог получить Вазар оригиналы пресловутых документов, на которых стояли подписи виконта Лезерса, капитана Наттинга, майора Кловса и лорда Селборна?

Во время нашего пребывания в Париже мы провели ряд встреч с Луи Базаром. Вазар подтвердил слова Плантара. Нет, заявил он, он не получал от Плантара никаких документов. Но от кого же тогда он получил их? Их ему кто-то прислал, заметил Вазар. Некий аноним. «В конверте из плотной бурой бумаги». На конверте была наклеена английская почтовая марка, погашенная лондонским штемпелем! Мы вновь были озадачены. Кто же мог устроить подобные «шутки»? Быть может, кто-то попытался одернуть нас, приуменьшить важность наших контактов с Плантаром и Приоратом Сиона? В любом случае, если Вазар говорил правду, кто-то в Лондоне замешан во всем этом деле, пристально следит за развитием ситуации, держит под контролем все и вся и таинственным образом вмешивается в ситуацию, в некие ключевые, по его мнению, моменты.

20 НЕУЛОВИМЫЙ «АМЕРИКАНСКИЙ КОНТИНГЕНТ»