Многие люди из числа персонала SOE были видными фигурами в банковском деле, морских грузоперевозках, журналистике и страховом бизнесе. На своем посту в годы войны лорд Селборн был вынужден поддерживать доверительные контакты со страховыми компаниями. По словам сэра Уильяма Стивенсона,
«если вы имеете доступ к архивам страховых компаний, вы сможете увидеть детальный анализ слабых сторон в любой производственной сфере или горно-добывающей индустрии. Страховые компании могут разориться в результате крупной аварии, и поэтому они нанимают на работу экспертов, способных выяснить потенциально опасные направления. Их отчеты — это настоящие инструкции для саботажников».
Сэр Колин Габбинс, последний исполнительный директор SOE, стремился окружать себя знатоками страхового бизнеса: «В мирное время они разбирают претензии об ущербе от разных предприятий. Поэтому они знают, как вывести машину из строя, и притом быстро».
После войны лорд Селборн начал все более активно проявлять интерес к религиозным вопросам, к отношениям между церковью и государством, а также к практике рукоположения клириков и епископов, существующей в англиканской церкви. Вскоре он возглавил в палате лордов Комитет по взаимодействию Церкви и мирян. В конце 1950-х гг. его политические взгляды стали весьма консервативными — настолько, что его называли то мракобесом, то душевнобольным, а то и тем и другим. В 1956 г., например, он внес на рассмотрение палаты лордов билль о надзоре за прессой, целью которого было добиться, чтобы вся британская печать соответствовала стандартам и взглядам «Таймс» образца мая того же года. По словам его дочери, с которой мы встречались лично, он считал себя «бойцом, сражающимся в арьергарде империи». Это вполне соответствовало роялистским (монархическим) настроениям, получившим тогда широкий размах в континентальной Европе. Его дочь отметила также, что лорд проявлял глубокий интерес к генеалогии и часто совершал поездки на Пиренеи. В числе его служебных обязанностей был и пост директора в «Норт Бритиш энд Меркантайл Иншуранс Компани» — той самой, в которой директором служил и сэр Томас Фрезер.
Быть может, лорд Селборн узнал некую важную информацию о пергаментах Соньера благодаря деятельности своей организации во Франции в годы войны? В конце концов, Плантар и Приорат Сиона, как считается, участвовали в движении Сопротивления или, во всяком случае, активно помогали генералу де Голлю по другим каналам. Если это правда, то Селборн, несомненно, установил контакты с ними, и SOE практически наверняка вышла на связь с ним. Подобные контакты вполне могли осуществляться через Андре Мальро, игравшего весьма важную роль в деятельности движения Сопротивления, которое в годы войны поддерживало контакт с британскими разведывательными службами и системой организованного саботажа. Более того, брат Андре Мальро служил в SOE и, как принято считать, занимал весьма высокий пост в ордене Приорат Братства Сиона. Но с какой стати лорд Селборн мог вновь проявить интерес к Приорату Сиона спустя десять лет после окончания войны?
В причастности к этим акциям англичан, имена которых мы уже упоминали, просматривается определенная закономерность. Между большинством из них существовали документально подтвержденные связи, а между остальными подобные связи вполне возможны. Некоторые участвовали не только в военном планировании на самом высоком уровне, но и в секретных операциях того или иного рода. Все восемь занимались морскими грузоперевозками и/или страховым бизнесом. Двое — Селборн и Фрезер — занимали посты директоров в «Норт Бритиш энд Меркантайл Иншуранс». Остальные шестеро входили в состав руководства «Гардиан Эшуранс» (сегодня — «Гардиан Ройал Иксчейндж Эшуранс»): четверо — в качестве директоров, один — на посту председателя совета директоров и один — в качестве директора компании-филиала.
Но эта закономерность лишь выдвигает дополнительные вопросы. Чем, к примеру, занималась «Гардиан Эшуранс» в 1955–1956 гг.? Быть может, служила ширмой или фасадом для осуществления каких-то тайных операций? Или же некоторые руководители использовали ее в качестве ширмы и прикрытия? Чем занимались те же Фрезер и Селборн, которые формально не имели отношения к «Гардиан Эшуранс»? С какой стати восемь человек, все как один занимавшие посты директоров в транспортных и страховых компаниях, вдруг проявили активный интерес к генеалогиям, подтверждающим легитимность претензий потомков Меровингов на престол Франции? Быть может, объяснение этого кроется во французских или даже англо-французских интересах тех лет?