Месс-Менд, или Янки в Петрограде

- Я хочу верить вашим словам, - сказала она медленно. - Вы спасли меня, и это хорошо. Но вы можете подвергнуть меня в тысячу раз худшей участи, чем гниение на дне Гудзона, если выдадите меня кому бы то ни было.

Лори переглянулся с товарищами.

- Беру в свидетели Мика, что не выдадим вас, мисс. Ни я, ни они, торжественно произнес он. - Сильнее этого слова у нас нет. А если вам нужна помощь, то мы можем оказать вам такую, о какой вам и во сне не мерещилось.

- Хорошо, - ответила девушка. - Пусть же кто-нибудь из вас даст мне свою одежду, уничтожив остатки моей собственной, а остальные отведут меня куда-нибудь в сокровенное место и спрячут, потому что в целом Нью-Йорке у меня нет сейчас безопасного приюта.

Прежде чем она договорила свою просьбу, Лори скрылся за брезент и бросил оттуда свои сапоги, штаны и куртку. В это время Виллингс и Нэд собрали в комок ее одежду, привязали ее к тяжелым башмакам и бросили в воду.

- Ребята, - крикнул им Лори, - отвезите мисс прямо на квартиру к Мику, да смотрите, чтоб ни единого волоска с ее головы...

- Ладно, молчи уж. Сиди тут голышом, пока мы не пришлем кого-нибудь.

- И еще одна просьба, - вмешалась девушка, превратившаяся в красивого мальчика-подростка с каштановыми локонами, рассыпавшимися по плечам. Когда вы получите одежду и выберетесь с барки, не откажите сходить к мистеру Друку на Бруклин-стрит, 8. Сообщите ому, что пришли от мисс Ортон, только что сделавшейся жертвой убийцы, но спасенной вами. И пусть он вам передаст все то, что намеревался передать мне. Поняли?

- Точка в точку, - ответил Лори из-за брезента. - Будет исполнено, мисс!

Он долго смотрел в дырочку, как его товарищи вели с барки по головокружительным мосткам на берег прелестного мальчика.

12. МИК ТИНГСМАСТЕР ПОСЛЕ РАБОТЫ

Стемнело. Длинный рабочий день в Миддльтоуне подходил к концу. Высыпали гурьбой измученные рабочие с тех немногих заводов и копей, которые не примкнули к забастовке. Побежали работницы и рабочие из распахнутых дверей деревообделочной. В единственном работающем цехе Секретного еще горели огни и будут гореть всю ночь, хотя этого никому не видно из-за щитов забора, не видно и сверху для летчика; Секретный Джека Кресслинга работает круглосуточно.

А вот и сам Джек. Он катит верхом на серой английской кобыле в горы, туда, где сияет тысячью огней его необыкновенная вилла "Эфемерида", построенная со сказочной роскошью. Пока мягкие серебряные копыта кобылы легко касаются специальной ездовой дорожки, построенной для хозяина города рядом с обычным шоссе, рабочие Кресслинга, измученные тяжелым днем, разбредаются по своим жилищам.

Рабочие Джека живут хуже собак. Не потому, что им платят мало, нет, наоборот, им платят много. Джек Кресслинг изобрел свою систему оплаты. Он держит рабочих только до тридцатилетнего возраста. Чуть отпраздновал свои тридцать лет - иди на все четыре стороны, уступи место другому. А пока тебе еще семнадцать, двадцать, двадцать пять - Джек Кресслинг дает. Он дает щедро - пригоршнями долларов, каждую субботу, из платежной кассы. Но он дает не даром: работайте, работайте, работайте, еще час, еще час, еще час... И, задыхаясь от мысли, что после тридцати - конченный век, их ждет нищета и безработица уже до самой могилы, - рабочие Кресслинга в надежде приберечь хоть что-нибудь на черный день, спеша, как безумные, работают, работают, работают десять, двенадцать, четырнадцать, а после четырнадцати - еще и шестнадцать, двадцать, двадцать четыре часа в сутки, позволяя себе сон единожды за трое суток, перекусывая тут же у станков, грызя кофейные семечки для подхлестыванья энергии и ясности мозга. Но если вы думаете, что они этаким способом хоть что-нибудь да накопят себе ко дню, когда отпразднуют (или оплачут) свое тридцатилетие, то пойдите навестите их, только не в рабочий поселок Миддльтоуна, а пониже, на миддльтоунское кладбище: там они лежат все рядком, и над каждым из них Джек Кресслинг не поскупился поставить памятник.

Впрочем, так оно было пять лет назад. Теперь это не так. С тех пор как на деревообделочной поднял голову белокурый гигант Микаэль Тингсмастер, люди работают и работают, но не больше положенного, и уже не умирают к тридцати годам; а между губами их, как кролик в норе, сидит себе комочком улыбка. Мик Тингсмастер знает, что делает. Недаром побежали отсюда во все стороны Америки и за ее пределы, на могучие теплоходы, на самолеты и дирижабли, на поезда и автобусы, в отели и конторы, две крохотные, микроскопические буквочки "ММ", и недаром все больше и больше рабочих по ту и эту сторону океана знают, что они обозначают и как ими пользоваться.