Месс-Менд

— Тебе, Нэд, – произнес Лори дрогнувшим голосом, – я поручаю заботу о мисс Ортон. Сторожи у дверей и у стены, где она скрылась, а также предупреди Рокфеллера. Шепни ему, что несчастную убрали, что его ждет та же участь и что ему будет лучше во всем признаться Советской власти.

— Ладно, – коротко ответил Нэд, – а что будешь делать ты? Лори положил руки в карманы и кивнул головой на стену. Там висела огромная карта Петрограда и его окрестностей.

Красными кружками были отмечены производственные пункты, синими – административные.

— Мне в эту ночь предстоит хорошенькая прогулка за город, ребята. Вон там. видите, ветка Финляндской железной дороги и конечный пункт – Токсово. Зеленая полоса повыше – это лес. А коли вы вспомните, что мосты, машины, вагоны всего этого района вышли от наших ребят в

Светоне и Миддльтоуне, то, ей-ей, поверите мне, что я буду там не хуже, чем дома.

— Ладно, Лори, – еще раз ответил Нэд, – бедняга Сорроу сомневался в нас. Пришла, видно, минута разубедить старичину. За дело!

Все трое пожали друг другу руки, усадили у постели больного сиделку и быстро, один за другим, канули в белую петроградскую ночь, похожую на огромный, наброшенный на город саван.

Виллингс держал путь на ближайшую телеграфную станцию. Дежурный телеграфист, рыжий юноша с пером за ухом, при свете лампочки дочитывал переводной роман про человека-обезьяну. Он вздрогнул, когда чья-то мохнатая голова вынырнула в окошко и голос, не похожий на русский, произнес:

— Пст! Оэ!

— Что вам нужно? – крякнул он в ответ.

Мохнач покачал головой в знак непонимания. Он глядел в глаза рыжему юноше с большой убедительностью и сунул ему под самый нос магический жетон Союза телеграфистов.

– Вы иностранец? – недоверчиво спросил юноша.

Виллингс подумал с минуту и вдруг хлопнул себя по лбу. И не останавливаясь, скороговоркой, он принялся произносить на всех языках, европейских, азиатских и африканских, – «пролетарии всех стран, соединяйтесь!».

— Ага, это другое дело, – произнес телеграфист с улыбкой, – Теперь, камерад, я готов вам служить и по своей профессии. Ну-ка, валяйте, в чем дело?

Виллингс сунул ему бланк с телеграммой, начинающейся двумя заветными буквами «м. м.». И спустя минуту весть обо всем происшедшем побежала к Микаэлю Тингсмастеру, объединяя всех телеграфистов обоих полушарий. Между тем Нэд сбегал кой-куда, пошевелил магическими кружочками долларов в кармане и к самому утру был смугл, как эфиоп. Черный, грязный парик свисал ему на горбатый нос, лицо изрядно перепачкано ваксой, рубаха вываляна в керосине и в скипидаре. В таком виде он преспокойно стал возле самого подъезда № 81 на Мойка-стрит и развесил на гвоздиках многочисленное добро: шнурки для сапог, щетки, резинки, подметки, стельки. А внизу, на табуретке, разместил целую серию банок с сапожной ваксой. Для ушей раннего прохожего, поспешавшего на службу, Нэд изредка затягивал гортанным голосом песню своего родного края, звучавшую приблизительно так: Азер-азер-азер-бей-джан!

Тотайшвили! Эриван!

ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ

ЧИ

АЙТЕ

Т

ГАЗЕ

У

– Том Топс! – крикнул редактор «Иллюстрированной нью-йоркской газеты», – Том Топс!

— Я, сэр.

— Знаю, что вы! Уверен, что вы! Только мне теперь нужны большевистские комиссары, а не вы, сударь. Понимаете?

— Очень понимаю, сэр.

— На черта мне далось ваше понимание, нах-хал! –

проскрежетал зубами редактор. – Я держу вас и плачу вам деньги не для понимания! Весь номер посвящен Советской

России, три статьи о торговом соглашении, восемь – о съезде психиатров, и ни одной советской иллюстрации!

— Иллюстрации есть, сэр! Собачка лорда Сесиля в кабриолете президента, новый туалет принцессы Монако, чайный сервиз, приобретенный мистером Кресслингом за сорок тысяч долларов, и сбор шишек в штате Висконсин.

— Вы издеваетесь надо мной! Говорят вам, ни одной иллюстрации по существу дела! Я пропал! Меня засмеют!

Социалисты расторгуют всю свою лавочку, а мы сядем на мель! И все из-за вас! Не могли вы, черт вас побери, достать хоть какого-нибудь комиссара, хоть в три четверти, вполоборота, хоть задом наперед, наконец!

— Ни слова больше, сэр! – воскликнул Том Топс, вставая с места и хватая свой фотографический аппарат. – Вы подали мне идею, которая даст блестящие результаты!

Ждите, сэр.. Ждите меня в редакции!

С этими словами Топс выбежал на улицу и, как безумный, понесся в автомобильный гараж.

Спустя минуту человек двадцать шоферов окружило его, наперебой хватая Тома Топса за рукава и за пуговицы.

— Десять долларов, – кричал один, высокий и длинноносый, – я вам говорю, за такую спину, как моя, другой отвалил бы и двадцать!

— И у меня в самый раз! – внушительно твердил его сосед, тыча Топсу в глаза тыловую сторону своего тела, – я согласен за восемь, коли на то пошло. Восемь, ни на один цент не меньше!

Том Топс успокоил разыгравшиеся страсти, щедро пообещав каждому столько, сколько он хочет, и приступил к подготовительной работе по размалевке автомобилей.