Месс-Менд

— В Зангезуре, как я слышал, – начал Сорроу миролюбивым тоном, – свирепствует страшнецкая лихорадка, ребята. Люди от нее так и валятся и спят по суткам. В эти сутки не без того, конечно, чтоб им не снились разные там сны. Вот и наш Лори, по-видимому. .

— Сорроу, – свирепо прервал его Лори, вспыхнув, как кумач, – какие бы сны ни снились. . – Он стиснул зубы, словно отгоняя от себя надоедное воспоминание, – какие бы сны ни снились во время лихорадки, а они снятся, черт их побери!.. То, что я рассказал вам. .

— Совершенная истина!

Голос, произнесший эти два слова, принадлежал дяде

Гнейсу. Старик обвел изумленных рабочих задумчивыми глазами и положил руку на белокурую голову Лори Лэна:

— Такой минерал существует, юноша не соврал. Он сейчас перед вами, вот в этой чаше из горного хрусталя. Не бойтесь, друзья мои, в таком виде он связан по рукам и ногам, потому что он бессилен над девственным холодом хрусталя. Он закупорен.

— Где вы его взяли? – спросил Лори.

— Полицейский агент принес его ко мне для определения. Я дал ему взамен несколько безвредных кусочков медной окиси. Все, что я получил для исследования, мною претворено до последней крошинки вот в этот драгоценный сок.

Наступило торжественное молчание. Сотня глаз устремилась теперь на хрустальную чашу, высоко поднятую стариком. Не это ли, наконец, страстно искомое рабочими всего мира средство, что сделает их хозяевами положения?

Глаза старика светились грустью. Он медлил. Казалось, он не хотел открыть тайну.

— Перед вами, – сказал он наконец, дрожащим голосом, отдавшимся под сводами пещеры, – перед вами конденсированная кровь той странной руды, которая не должна была бы никогда быть найдена человеком, ибо ее пребывание связано с центром нашего земного шара. Это магнитная сила всех элементов, это пол неорганического вещества в его обнаженном виде. Как и откуда этот элемент мог найтись в Зангезуре, нам расскажет Лори. Я же могу только сказать, что если он здесь, он может пойти в работу.

Но, дети мои, друзья мои. . – Глаза старика наполнились крупными слезами. – Простите мою слабость. Эта страшная сила принесет камню страдание. Она должна дать ему то, что двигает человеком, что лишает покоя вселенную, крутит все живое в отвратительной судороге, умножая бессмысленный хаос форм. Она должна принести ему то, от чего он был до сих пор почти свободен, должна обокрасть его, унизить, раздвоить его, словом, она должна принести металлу то нарушение земного ритма, которое вы, слепые люди, называете.. любовью.

— Чертовщина, дядя! – ласково упрекнул Сорроу. – Валяйте-ка безо всякой алхимии!

— Хорошо, – решительно ответил Гнейс, твердыми шагами подходя к рабочим, – идемте, друзья. Я покажу вам колоссальное практическое значение этой жидкости, призванной поляризовать металлы.

С этими словами он взял под руку Сорроу и повлек его в то отделение мастерской, где производились опыты по сплаву и ковке.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

КАК ФИРМА

УРЗЕ

ПО

УЧАЕТ

Л

БОЧКИ С К

ЕЕМ

Как только поезд приблизился к Эльберфельду, Дурке протер глаза и выскочил из своего купе на приступку. Перед ним шел товарный вагон с бочками. Он не спускал с него глаз. Платформа уже надвигалась, как вдруг он заметил, что она оцеплена жандармами, на ней не виднеется ни единого пассажира, и только два каких-то господина в крылатках и с бумагами в руке одиноко прохаживаются взад и вперед. В ту же минуту поезд дал задний ход, товарный вагон отцепился от соседнего и полным ходом пошел к платформе, в то время как его собственный выразил намерение пятиться назад.

— Пассажиры выходят на нижней платформе, – крикнул кондуктор, – здесь происходит приемка груза.

Дурке выскочил на перрон быстрее зайца.

— Как бы не так! – пробормотал он, подсовывая кондуктору полицейский билет. – Скорей фрау Дурке отцепится от своего мужа, чем я отцеплюсь от этого вагона.

Пусти-ка, любезный!

— Проходите, – буркнул кондуктор, – Эй, да куда вы!

Берите пропускной билет!

Он вырвал из чековой книжки розовый билетик и вручил его Дурке как раз вовремя, ибо честный слуга правосудия собрался уже покатиться вслед вагону. Сунув розовый билетик в зубы, он-таки догнал его и, подскочив,

устроился на площадке. Между тем кто-то выглянул из вагона и отсалютовал двум мужчинам в крылатке черным флагом.

— Клей фирмы Лурзе?

— Клей фирмы Лурзе, – послышалось в ответ многозначительным тоном.

Тут двое людей заметили Дурке. Один из них выхватил свисток. Раздался свист.

— Стой! Держи! Кто таков!

— Свои люди, – ответил Дурке с важностью, – разве не видите, что я полицейский агент?

— Черт! – выругался человек в крылатке, топнув ногой,

– Двадцать раз говорил, чтоб не вмешивали сюда полицию!

Остановите вагон у ссыпки.

Огромный элеватор был спущен к самому вагону.

Безлюдная платформа мертва. В полной тишине и молчании несколько человек принялись выгружать бочки.

Вот выкатилась одна. За ней другая. Приподняты к элеватору, зацеплены за крюк, опрокинуты..

Глаза Дурке вылезли на лоб от изумления! Клей фирмы

Лурзе обладал необычайными свойствами: из открытых бочек в чашку элеватора посыпался порох.