Месяц знойных ласк

В оставшихся мешочках были серьги, брошь, браслет и потрясающее кольцо. Также она увидела более простые, но красивые старинные украшения из жемчуга и граната. Чувствуя себя немного сбитой с толку, потому что она не знала о существовании этих украшений, Аллегра осторожно сложила их в шкатулку. Оставалось только предполагать, что двоюродная бабушка унаследовала драгоценности в какой‑то момент, а потом вышла замуж за богача Ханта и спрятала эти украшения.

Но по‑прежнему непонятно, почему Эсме никогда не говорила об этих драгоценностях и почему хранила их на пыльном чердаке.

Оставив шкатулку на столе, Аллегра прошла по полутемному дому и снова поднялась на чердак, чтобы отыскать портрет Александры. Она перелезала через старый диван, когда услышала какой‑то шорох и замерла. Неужели это крысы? Потом послышался низкий голос Тобиаса:

– Почему нет света?

Аллегра наступила на стопку журналов. К счастью, она держалась рукой за спинку дивана, поэтому не упала.

– Я думаю, перегорели предохранители, когда я включила свет в холле.

Луч света ненадолго осветил Аллегру.

– Я подумал, что‑то случилось. Утром проверю блоки питания. Эту систему устанавливал еще мой дед, ее наверняка надо поменять. – Он осветил комнату фонариком телефона. – Черт побери, а Эсме ничего не выбросила.

– Очевидно, нет. – Она подняла что‑то похожее на кнут для скота. – По‑моему, это не принадлежало Эсме.

Тобиас ухмыльнулся, потом оттащил в сторону большой старый диван и стул.

– Пора отправить это барахло на помойку.

Аллегра чихнула, надышавшись пыли, потом улыбнулась Тобиасу:

– Спасибо за помощь.

– Без проблем. Чтобы прибраться здесь, потребуются недели.

Тобиас направил свет фонаря в угол:

– Это то, что ты ищешь?

Аллегра увидела у стены край картины, закрытой чехлом, и ее сердце заколотилось чаще. Если она не ошиблась, это портрет Александры.

Отодвинув пылезащитный чехол, она осветила фонариком картину и затаила дыхание. Ей показалось, что она смотрится в зеркало, хотя кожа Александры была бледнее, а волосы темнее, чем у нее.

Скорее всего, портрет был написан до замужества Александры. У нее была добрая и слегка озорная улыбка, а в ее глазах плясали искорки веселья. Аллегра не ожидала, что почувствует какую‑либо связь со своим предком, но картина казалась такой реалистичной, будто была написана недавно.

Аллегра посмотрела на руки Александры. Кольца с бриллиантом на ней не было. В то время Александра носила старинные, более изысканные украшения из граната и жемчуга, которые Аллегра видела в шкатулке.

Под светом двух фонарей волосы Александры казались рыжеватыми и сияли. Всем своим видом она напоминала итальянку.

– Она прекрасна, – сказал Тобиас.

Аллегра переполнялась счастьем. Если Тобиас думает, что Александра, на которую она так удивительно похожа, была красавицей, значит, и ее он считает красивой.

Тобиас поднял тяжелую картину и поставил ее у двери.

– Неудивительно, что Джебедайя хотел на ней жениться.

Аллегра нахмурилась:

– Я впервые об этом слышу.

Тобиас подошел к окну и открыл его. Прохладный ветерок проник в жаркое помещение.

– Они спали вместе, и он собирался жениться на ней. Только поэтому он начал с ней бизнес.

Аллегра рассердилась:

– Интимные отношения с мужчиной не являются частью делового контракта, если только…

– Она согласилась выйти за него, – мрачно сказал Тобиас. – Но практически на следующий день к Джебедайе пришел городской адвокат, а Александра с двумя детьми исчезли. Никаких объяснений и прощаний. Адвокат написал ему из Нью‑Йорка о том, что Александра разрывает с ним все деловые отношения. Остальное уже история.

Внезапно вражда между Хантами и Мэллори стала объяснимее. Дело не только в нефтяной скважине, но и в личном оскорблении.

Аллегра уставилась на портрет молодой женщины с волевым подбородком и удивительно решительным взглядом. Она сомневалась, что Александра была охотницей за миллионами.

– Похоже, нам с тобой известны две разные истории. Моя прабабушка, оставшаяся одна после смерти мужа, вырастила двоих детей, которые стали очень успешными. Она умерла в бедности и одиночестве. Я не знаю, что между ними произошло, но Джебедайя наверняка все неправильно понял.

– Не важно, – твердо ответил Тобиас. – Джебедайя пострадал.

Она посмотрела ему в глаза:

– Но потом он женился, а вот Александра так и не вышла замуж. Почему? И если она была такой красивой и алчной, зачем ей спать с хозяином ранчо? Если уж на то пошло, зачем ей вести с ним бизнес? В этом нет смысла. Чтобы разбогатеть, она могла выйти замуж за богача.

– Ты бы именно так и поступила?

Внезапно разговор стал слишком личным. Аллегре было не по себе. Она годами терпела мужчин, которые считали ее либо охотницей за миллионами, либо красивой игрушкой.

– Ни в коем случае. – Сделав глубокий вдох, она попыталась успокоиться. На чердаке было так жарко, влажно и пыльно, что ей стало трудно дышать. Решив забрать картину в другой раз, она вышла за дверь и начала спускаться по темной лестнице, освещая ее фонариком от телефона.