Месяц Седых трав

– Приготовились! – оглянувшись, скомандовал Старогуб, с удовольствием наблюдая, как ладно и сноровисто действовали бойцы. – Главное, парни, не торопитесь. И помните, без команды не стрелять.

– Так точно, помним, товарищ старшина!

Сквозь прорезь в пулеметном щитке Дубов напряженно всматривался в позиции врагов. Во-он они, там, за рекою, близко… Ну, идите, идите…

Иван скосил глаза на старшину. Потом на своего «второго» – молодого парнишку из недавно присланных.

Старшина поднял руку:

– Винтовки – огонь!

Сухо защелкали выстрелы.

– Дубов, готов?

– Так точно, товарищ старшина!

– Огонь!

Пулемет застрочил основательно и утробно, будто какой-нибудь тароватый мужичок, плотник или столяр, сноровисто делал свою работу.

В тяжелые очереди пулемета вклинились короткие и злые трещотки – японские. И пошло! И поехало!

Со всех сторон слышались очереди, злые площадные ругательства, крики… У Дубова опять каска съехала набекрень, великовата была, все забывал сменить… Бамм! Ударила прямо в каску шальная пуля… а может, не шальная, может, и снайпер… Ух, как зазвенело в ушах! При артобстреле так не звенело. Видать, тяжелая пуля, пулеметная…

– Огонь, парни! Огонь!

А самураи уже принялись форсировать реку, тонули сотнями, но все равно упрямо напирали, огрызаясь огнем и умело используя местность.

– Ничего, – зло шептал Дубов. – Ничего…

Позади, в небе, вдруг послышался тяжелый густой гул бомбардировщиков. Иван на миг поднял голову и радостно улыбнулся – наши! СБ!

– Дайте им, гадам! – радостно, до слез, захохотал Дубов, чувствуя уже, что вражеская атака захлебнулась, что бой скоро кончится, что еще один раунд – может быть, даже последний раунд этой войны – закончился в нашу пользу.

А потом, уже после полудня, даже ближе к вечеру, когда вражеская атака была отбита, раненые перевязаны, а погибшие – ну, как же без них? – похоронены, – за позициями задымила полевая кухня.

– Ну, наконец-то! – весело прищурился Дубов…

– Вставай! – вдруг проснувшись, юноша пошевелил прижавшуюся к нему Джэгэль-Эхэ. – Хорошо бы чего-нибудь съесть!

Девушка тут же открыла глаза – взглянув на парня сперва непонятливо-изумленно, а потом – с видимым облегчением.

– Пойдем к кочевью. – Джэгэль-Эхэ уселась, притянув колени к груди, и Баурджин не без труда подавил в себе желание погладить ее по спине – не до того сейчас было. Насущными делами нужно заниматься, а не… всякими глупостями.

– Нет! – жестко произнес молодой человек. – К старому кочевью мы не пойдем, Джэгэль-Эхэ. Что нам там делать? Собирать золу или глотать пыль? Монголы сожгли и разграбили все. Сейчас нам нужно разыскать хоть кого-нибудь из твоих, что-нибудь узнать, да хорошо бы еще и перекусить, и раздобыть какую-нибудь одежду. Ничего этого мы в сожженном кочевье не отыщем, а значит, и не нужно зря тратить на него время.

– Какой ты… – выслушав юношу, тихо произнесла Джэгэль-Эхэ.

– Какой?

– Ты рассуждаешь, как умудренный опытом степной князь-нойон, а вовсе не как обычный мальчишка. И, знаешь, тебе даже хочется подчиняться. Словно бы в твоей голове все уже сложилось, как надо.

– Ну, положим, еще не все, – хмыкнул Баурджин. – Но и остальное сложится – с твоей помощью, Джэгэль-Эхэ, с твоей помощью!

– Как я могу помочь твоим мыслям?

– Очень просто! Расскажи о ваших дальних пастбищах. Подробно, все, что знаешь – где расположены, сколько в них пастухов, что за скот?

– Поняла. – Джэгэль-Эхэ коротко кивнула и очень толково и кратко изложила требуемые Баурджину сведения: – Каумэль-Джэлэк – пастбище на юге, ближе к вашим кочевьям. Трое пастухов, две собаки, конский табун, овечья отара. От этого пастбища на восток – в дне пути – урочище Алтан-Чуулу – «Золотой Камень» – там такой блестящий круглый камень. Лошадей мало, в основном овцы, козы. Двое пастухов, вернее – подпасков. Урочище дальнее – малолетки там вполне справляются. Так… К северу, от Алтан-Чуулу, в двух днях пути, одно за другим три пастбища – богатые, многотравные, с двумя десятками пастухов и большими табунами.

Перечислив, девушка замолчала.

– Все? – спросил Баурджин.

– Все.

– Значит – северные, богатые, отметаем сразу же. Именно на севере располагаются угодья монголов, следовательно, по пути они наверняка завернут в ваши становища. Угонят табуны, убьют пастухов. Не кривись, я вовсе не желаю им смерти, просто говорю, что может быть. Теперь – юг. Юг – тоже вряд ли, ведь именно оттуда пришли монголы. Юг… А ведь там и мое кочевье, Джэгэль-Эхэ! Неужели… Ладно, не стоит грустить раньше времени. Идем на восток, к Золотому Камню! Пастбище Алтан-Чуулу – за рекой Халка?

– Нет, оно на этой стороне, южнее.

– Тем лучше. Говоришь, день пути?

– Это на лошади, а пешком… даже и не знаю сколько. Да и кто вообще ходит пешком?