Месяц на море

– Прекрати, а вот если бы я так заболела, ты бы что делал?

– Ох, – послышалось в ответ.

То ли лекарство, которое купила Архипова, оказалось сильнодействующим, то ли сила воли Сергея Мефодьевича, то ли организм у Колесникова был сговорчивый, но уже на следующий день Архипову разбудил стук в дверь.

– Саша, подъем! Утро наступило.

Архипова очнулась ото сна, встряхнула головой и откликнулась:

– Да, Сережа, что-то случилось?

– Почему случилось? Шесть утра, пора вставать, – Колесников вошел в комнату с подносом. Он еще немного хромал, но спину держал прямо.

– Ух ты, почти здоров! – воскликнула еще не до конца проснувшаяся Александра.

– Здоров, здоров! – проговорил Колесников и поставил поднос на диван рядом с Архиповой. На подносе стояли две чашки с черным кофе, на блюдечке лежало два кусочка пахлавы.

– Что это? – спросила Архипова и натянула одеяло до ушей. Она всегда спала голая, совершенно этого не смущалась, но с Колесниковым она не знала, как себя вести. Плюс к этому она не садилась за стол не почистив зубы и не приняв душ. А в-третьих, она не терпела черный кофе. Пила очень редко капучино, предпочитая всем напиткам чай с молоком.

– Сережа, я бы сначала умылась, – сказала Александра Колесникову.

Тот только улыбнулся, пододвинул к дивану кресло, расположился в нем и стал смаковать кофе. Архиповой ничего не оставалось делать, как последовать его примеру. Чувствовала она себя при этом страшно неловко. Не в смысле морального неудобства, а в самом прямо смысле этого слова – ей надо было придерживать рукой одеяло, чтобы не показать свою наготу, второй рукой умудриться взять чашечку с подноса, сделать глоток обжигающего напитка, поставить чашечку назад. Еще ей хотелось умыться и почистить зубы, прежде чем вступать в разговоры.

Наконец кофе был выпит, Колесников направился на кухню, прихватив поднос.

– Сережа, божественно вкусно, – сказала Архипова, – но можно мне с утра чай с молоком.

– Что ты, Александра, какой чай с молоком?! Этот польский напиток скорее еда. Сытная, горячая. А утром нужна капелька чего-то поднимающего настроение и силу. А это кофе, да!

Архипова что-то пролепетала в ответ и дала себе слово, что днем все Колесникову разъяснит. Она и разъяснила. Очень подробно, даже сказала, сколько молока надо наливать в чай.

Но, забегая вперед, надо сказать, все дни, которые она пробыла у Сергея Мефодьевича, она утром пила крепкий черный кофе. И будили ее каждый день в шесть утра.

Эпизод второй. Кровать на пляже

Всю ночь шел дождь. Над домом гремела гроза, потом она переместилась к морю, и с балкона было видно, как синие стрелы молний стараются «поджечь» воду. Так казалось Архиповой, которая завернулась в одеяло и выползла на балкон понаблюдать за стихией. Только когда горизонт посветлел и наступила тишина, Архипова вернулась в комнату, устроилась поудобнее и заснула.

В шесть часов, как всегда, прозвучал стук в дверь. В этот раз он показался Александре набатом.

– Сережа, – сказала она глухо, – я не спала полночи, была гроза, и она не давала мне заснуть. Давай сегодня встанем чуть позже.

Колесников с подносом в руках только рассмеялся:

– Александра, здесь нельзя вставать позже. Позже – это зной, который сковывает человека и не дает ему полноценно отдыхать.

– Ну и пусть. Значит, мы не будем полноценно отдыхать. Мы просто будем отдыхать! – отвечала Архипова.

– Ну не упрямься. – Колесников разговаривал с ней, как с лошадью, которая капризничает, но все равно поступит так, как велит ей всадник.

– Сергей, ты понимаешь, что такое не выспаться? – Архипова приподнялась на локте, одеяло упало и открыло обнаженную грудь. Архипова одеяло не поправила. Колесников отвел глаза, привычно поставил поднос на диван и сам прикрыл грудь Александры.

– Продует, после дождя ветрено еще, – сказал смущаясь.

Затем Колесников подвинул кресло, уселся в него, взял свой кофе и сказал:

– Послушал городские новости, на ближние пляжи ехать не стоит, там еще и мокро, и ручьи с буреломом ночью были. Мы с тобой поедем в Васильевское, там прекрасный пляж. Да, галька, но вода чистая, и народу мало.

Архипова кофе не пила, она зарылась в подушку и одним глазом смотрела на Сергея Мефодьевича. «Он глухой, дурной? Он ничего не слышит и не понимает? Откуда в нем эти упрямство и черствость? А думает, что делает, как лучше!» – размышляла Архипова. Колесников, словно и не замечая, что она не дотронулась до кофе, продолжал:

– А еще мы заедем перекусить в одно место, там пироги с сыром очень вкусные. Так что подъем, скоро выходим. Он подхватил поднос, на котором стояла нетронутая чашка кофе и кусочек пахлавы.

На завтрак была яичница с помидорами и салат из огурцов с мацони. Архипова поклевала чуть-чуть и отставила тарелку.

– В чем дело? – спросил Сергей Мефодьевич.

– Я так спать хочу, что мне дурно. Понимаешь, я могу недоесть, но недоспать я не могу. Организм такой.

– Ладно, в машине доспишь, – сказал Колесников.

– Сережа, в этой машине доспать невозможно. Ты же сам понимаешь, ее трясет на самых маленьких камешках.