Месяц на море

– Евгений Петрович, скажи… вот ко мне приехал знакомый. Из Петербурга.

– Тот самый? – спросил Лушников.

– Тот самый, о котором рассказывала. Скажи, секс на каком свидании позволителен? С точки зрения мужчины. Так, чтобы не выглядеть голодной одиночкой, проституткой и охотницей на мужиков.

– На любом. Если обе стороны этого хотят. А как кто выглядит… Знаешь, все симметрично. Ведь о нем тоже можно подумать, что он ищет хозяйку в дом. Ну, типа, как корову выбирает. Чтоб и молоко, и телят…

– Ты серьезно? – Архипова внимательно посмотрела на Лушникова.

– А что, я тебе Америку открыл? Мужчины тоже хотят домашнего тепла, еды добротной. Это и дешево, и полезно, и удобно.

– Он готовит сам.

– А будешь готовить ты. Он еще и учить тебя начнет. Тоже развлечение и повышение самооценки. Еще мужчины боятся болезней. Кто ему сухую малину заваривать будет, если он подхватит грипп? Ты, конечно. На детей в наше суровое время рассчитывать сложно.

– Ну, это смотря, как ты детей воспитал, – задумчиво сказала Архипова.

– Тоже верно. Но меркантильность со стороны мужчин – вещь обычная.

– Страшные вещи говоришь, Евгений Петрович.

– Ладно, можно подумать, не догадывалась.

– Даже не думала об этом.

– Мне от вас, уважаемая заведующая кафедрой, – тут Лушников встал и прошелся по кабинету, – мне от вас были нужны любовь и секс.

– Перестань, тебе не к лицу сейчас такое говорить, – рассмеялась Архипова, но предательски покраснела.

Лушников был хорош собой, молод, и в нем она чувствовала буйную кровь. Архипова понимала, что они подходят друг другу. «А почему я его отвергла? – подумала Александра. – Ах да, молодость его испугала. И был так влюблен, что голову терял. Испугалась. Кстати, правильно сделала, что испугалась. Сейчас была бы покинутой старой любовницей. А он ходил бы в женихах».

– Взвешиваешь? – Лушников внимательно наблюдал за ней.

– Вспоминаю и взвешиваю, – кивнула Архипова.

– А я всегда помню. И очень жалею иногда.

– Женя, все осталось в прошлом. И это к лучшему.

– Не знаю, – Лушников пожал плечами, – иногда так не кажется.

– Вернемся к нашим проблемам, – рассмеялась Архипова, – поделись инсайдерской информацией. А если… А если мужчина шугается любой попытки приблизиться? Что это значит? Я вчера чуть лоб не разбила, так он от меня сиганул.

– Есть над чем поразмыслить. Самый простой ответ ты знаешь.

– Импотенция? Вряд ли, – покачала головой Александра, – он из тех, кто правду-матку рубит сплеча. Давно бы сказал. Он вообще любит говорить неприятные вещи.

Лушников внимательно посмотрел на Архипову:

– Зачем он тебе? Сама можешь ответить на этот вопрос?

Архипова задумалась.

– Он интересный. Понимаешь, необычный очень. В нем есть все, что мне всегда было симпатично, – умен, много знает, энергичен, судя по всему, может поступить наперекор здравому смыслу и выиграет. Есть что-то авантюрное. Хотя… хотя, может, и ошибаюсь. Он прекрасный рассказчик. А еще он аккуратный, хозяйственный. Не будет лежать на диване, обрастать грязью и дожидаться зубную фею. Он сам наведет порядок.

– Здорово. Идеальный человек будущего. В чем тогда сомнения?

– Он иногда похож на мальчика Кая. Знаешь, которому льдинка в глаз попала, и он стал все видеть в черном свете.

– Есть такие люди. С ними сложно общаться, но они так устроены.

– Вот и я про это – общаться сложно.

– Но чем-то же привлек?

– Очень красивый…

Тут Архипова осеклась, увидев, как по лицу Лушникова пробежала гримаса. Это заняло лишь мгновение. «А я – дура несусветная! – обругала мысленно она себя. – Ему очень неприятен этот разговор. Несмотря ни на что, несмотря на влюбленность в эту свою студентку, подчеркнуто дружеское отношение ко мне… Ох, какая же я идиотка. Ничего у него не прошло! У него это не вчерашний день!»

– Женя, – произнесла она, но тут Лушников сделал шаг к ней, и она оказалась в его объятиях.

– Женя… – она попыталась высвободиться.

– Саша, ты специально все это затеяла? Ты специально со мной эти разговоры ведешь? – Лушников держал ее в объятиях так, что ей стало тяжело дышать.

– Мне больно и воздуха не хватает, – пробормотала она.

Он чуть ослабил объятия.

– Саша, ты просто ведьма. Ты все видишь и понимаешь. Но упрямо лезешь на рожон!

– О чем ты? – Александра даже перестала сопротивляться.

– Ты специально ведешь со мной эти разговоры. Чтобы разозлить меня. Ты жалеешь, что тогда рассталась со мной? Жалеешь, что шпыняла, как мальчика? А теперь ты ищешь любви у стариков. Умных, образованных, занудных стариков. А зачем тебе они? Когда есть я. У меня сил хватит еще на три жизни.

– Дурак, – простонала Архипова, – у меня-то сил почти не осталось. Я старше тебя. Ты бросишь меня через пять лет и уйдешь к молодой. И тебя даже упрекнуть нельзя будет. Зачем ты все опять затеял?!

– Люблю тебя. И ты знаешь это.

– А как же…

– Господи, да мне же жениться надо. И мне хочется домашней еды, и чтоб сухую малину кто-то заварил, когда я простужусь.

– Тогда отстань от меня.

– Не могу. Я люблю тебя, и я хочу тебя! Понимаешь?! Ты же не идиотка!

– Лушников, завтра же на больничный. К врачу, пусть тебе успокоительное пропишут.